Любой, кто высказывал возражения, оказывался, вынужден драться с Джекисом за каждого члена семьи, и это очень кровавый пример.
Если тот человек выживал, то он и вся его семья изгонялись. Если у него не было симпатичной жены или дочери, конечно. Им позволяли остаться, и выйти за муж за других мужчин.
– Тебе нравится Матас, Вика? – спросил он небрежно. Очень небрежно.
Подождите. Что?
– Нет. – Она яростно покачала головой.
– Он убеждал меня, что ты уже ему отдалась.
Негодование захлестнуло ее, заставляя глупо выболтать:
– Он лжет! Я клянусь, он лжет. – Она никогда не была с мужчиной, и, честно говоря, никогда не испытывала желания.
До Соло. До того, как она поцеловала его.
Но даже тогда, она не была уверена. Секс означает разделить себя с другим человеком, связывая твое тело с его... возможно, даже душу.
Секс был полной уязвимостью, просто еще один способ для мужчины доминировать над женщиной.
Нет, спасибо.
– Нет причины отрицать то, что произошло, – настаивал Джекис.
– Нет...
– Должен признать, что сначала расстроился. Однако, подумав, решил, что мне нравится идея о внуках
Кислород застыл в легких. Это должно быть уловка. Она накричала на своего отца ранее сегодня, толкнула его и пошла на поляну без разрешения. Снова! Все же он говорил о внуках?
Затяжка сигарой, туман дыма, и на мгновение, только на момент, Вика увидела, как маска спустилась с его лица. Оголяя заострённые черты лица, красные глаза, и клыкастые зубы.
– Матас прав, – сказал он. – У тебя слишком много свободного времени, и в это время ты создаешь проблемы. – Раздражение вселилось в его тон. – Только для того, чтобы ты знала: Мека уже нашли. Матас оставил нас, чтобы позаботиться о нем.
Поток раскаяния присоединился к гневу Вики, но ей так или иначе удалось удержать нейтральное выражение лица. Не показывая реакцию. В терминах цирка, "заботиться" о человеке означало "мучить и убивать".
Бедный Радуга. Он оскорбил ее больше, чем все другие, и мучил больше, остальных, но она восхищалась его духом. Независимо от того, что было сделано ему, его сила никогда не уменьшиться.
– Что будет с другим? – спросила Вика, не совсем удачно скрывая свои эмоции на сей раз. В ее голосе была дрожь. – Новичком?
Его губы сморщились в отвращении, и он сказал:
– В него стреляли. Я думаю, что этого наказания достаточно, да?
– Да. – Спасибо, спасибо, спасибо. – Это очень любезно с твоей стороны. Папа.
Его глаза смягчились.
– Утром я прикажу, чтобы Матас убрал клетку Мека, пока ему не будет найдена замена. – Он положил сигару в пепельницу, его пристальный взгляд был острым как лезвие. – А сейчас... Давай поговорим о том, что произошло сегодня вечером.
Каждая мышца в ее теле напряглась. Он собирался спросить, как Соло добрался до Мека, и почему она не кричала о помощи, у нее не было на это ответа. Такого, который удовлетворил бы его.
– Ты помнишь то, что произошло с тобой, когда ты покинула цирк много лет назад? – спросил он.
Другой, да ускользнул от нее.
Это было спустя несколько месяцев после того, как ее отец купил "прекрасных кандидатов в свой зоопарк". К тому времени она и Мара стали подругами, и Вика ужасно хотела, чтобы девушка обрела счастье. Мара, которая отчаянно скучала по своему мужу. Беременная Мара, живот которой рос каждый день.
Вика была связана с ней, на первый взгляд, действительно, хрупкой женщиной, напоминающей ей себя. Мара сказала, что, когда освободится, Вика может жить с ней, что ее муж – могучий воин и он будет защищать ее.
Вика освободила Мару и остальных, но Мара бросила ее, так и не появившись в условленном месте. В течение недели Джекис нашел Вику и остальную часть его зверинца, всех кроме Мары.
Он их убил.
Ее избил.
Но даже при том, что Вика потеряла слух той ночью, она была рада его видеть. К темному, опасному миру, она не была подготовлена. Мир почти пережевал и выплюнул ее кости.
У нее не было защиты, не было денег, и никто не знал ее отца, таким образом, никто не знал, что следует бояться его гнева. Ей пришлось слоняться по улицам, прося у людей еды и денег.
Мужчины называли ее ужасными словами и пытались затащить в заброшенные переулки. Она должна была скрываться в мусорных контейнерах. Страх перед огромной неизвестностью постоянно мучил ее разум, и, ну, в общем, это было слишком много для нее.
Все, что она знала, жизнь в цирке. В то время они путешествовали из города в город в трейлерах.
Останавливаясь на месте в течение двух недель, первые нескольких дней использовались для установки и рекламы, Одра и другие привлекательные женщины выходили в город, чтобы распространять рекламу и соблазнять мужчин. После этого начинались шоу.
На подъездных дорогах всегда размещали наблюдательные посты, и если полицейские маячили на горизонте, их тут же останавливали. Если власти не брали деньги, исполнители собирали как можно больше оборудования и держали путь в следующий город.
Теперь, Джекис путешествовал другим способом. Одна лишь Вика презирала его. Ей одной не придётся больше терпеть, как только она покинет это место.
И когда у неё будет новая жизнь и уверенность, что ее не найдут, она даже поможет полиции охотиться на ее отца и закрыть цирк раз и навсегда.
– Ты снова хочешь покинуть цирк? – Спросил он вкрадчиво.
– Нет, не хочу, – ответила Вика. Снова, это была правда. Она хотела остаться. Пока. Как только у нее будет достаточно денег... как только найдет ключ к манжетам, ответ изменится.
– Ты думаешь, что уродливый иной, которого ты кормила, за которым наблюдала, будет заботиться о тебе, как только освободиться из своей клетки?
Он знала, что Вика нарушила правила во второй раз. Она сглотнула.
"Соло позаботиться о тебе, ты же знаешь. Он действительно защитит тебя."
Голос проник в ее разум, и она задохнулась. Это был голос, что и тем утром. Хороший. Добрый.
– Что? – спросил ее отец.
– Я... я...
– Не бери в голову. Я задал тебе вопрос. Ты думаешь, что иной позаботиться о тебе? – настаивал ее отец.
Она... она поняла. Соло о ней позаботиться. На некоторое время, по крайней мере. В конце концов, он использовал свое тело в качестве щита для её защиты.
Мужчина готовый на все, не был человеком, который бросит беспомощную девушку в яму с аллигаторами. Но это было не то, что Джекис хотел услышать.
– Он заключенный, папочка, – начала Вика. – Он не может ни о ком позаботиться.
Еще раз "Папа" сработало. Его лицо смягчилось, и он не понял, что она точно не ответила на его вопрос.
– Никто никогда не будет любить тебя так, как я. Никто никогда не будет заботиться о тебе так, как я. Разве не так?
Вика еле заметно кивнула. Нет, никто больше никогда не "любил" бы ее так. В этом она уверена.
Умиротворенный он устроился на стуле и поднял сигару.
– Хорошо. Тогда ты понимаешь, что иной убил бы тебя хладнокровно, когда забрал бы с собой, поэтому, нет причины затрагивать эту тему далее.
Прежде, она могла облегченно вздохнуть, время работало на нее – больше наказывая ее, также!
Джекис добавил:
– Теперь, следующий вопрос..
Вика ломала голову, пытаясь выяснить, что он собирался делать, разглагольствовать или бредить, но только потерпела неудачу.
– Матас, – произнёс он.
И она застонала.
– Хочет жениться на тебе.
Она переплела пальцы, надеясь удержаться от сминания рубашки и выдать глубину своей внезапной паники.
– Очень жаль, потому что я не хочу за него замуж.
– Он будет хорошо с тобой обращаться. Я позабочусь об этом.
Это прозвучало так... нет, это было утверждением.
– Ты действительно рассматриваешь это? – выпалила она.
– Да. Он дал мне слово, что никогда не навредит тебе, и что навсегда останется здесь в цирке с тобой. Со мной.
Темные пятна затуманили ее зрение. Ком вырос в горле, угрожая прервать снабжение воздухом. Все ее прекрасные планы неожиданно терпели крах и поражение.