"Так, так. Хорошо же ты меня слушала", – сказал доктор Зло. Его голос, казалось, появился из ниоткуда.
Она не могла видеть его, но могла почувствовать. Было какое-то странное потрескивание в воздухе, вспыхивающее на ее кожи.
"Он попытается уговорить тебя шпионить для него".
Соло слышал мужчину?
Его лицо осталось таким же: задумчивым.
– Если я попрошу, чтобы ты узнала, какое заклинание он использует, – сказал он, пристально наблюдая за ней, – ты сможешь?
"Видишь? Я говорил".
– Нет, – ответила она честно, игнорируя Доктора Зло. Вика не могла обвинять Соло в том, что он желал знать больше. – Он пригласил зло в свою жизнь, и я не собираюсь делать то же самое со своей. Почему ты хочешь знать о вспышках? Хочешь остановить его?
Соло подумал мгновение, потом еще раз махнул рукой в воздухе.
– На какое самое длинное время вы были пойманы в ловушку в Нолэндии?
Так. Он хотел, чтобы она подвергла опасности себя, но не говорил почему. Это она могла обвинить его.
– Шесть дней, – ответила она немного отрывочно. – Но знаешь что? Мы еще не закончили предыдущую тему. Я могу сказать да – могу попытаться узнать, как он делает это, потому что должна тебе, а я всегда иногда стараюсь заплатить свои долги.
– Всегда иногда? – перебил он.
– Именно. Итак, вопрос тебе. Ты предпочел бы знать о солнечных вспышках или о ключе к манжетам?
Без колебания он ответил.
– О ключе.
"Я мог бы догадаться об этом", – пробормотал доктор Зло.
– Ты действительно готова отдать его мне, когда найдешь? – спросил Соло с терпеливой неподвижностью хищника. – Не только использовать его ради меня, но и отдать.
– Конечно, – подтвердила она, и Соло озадаченно моргнул. – Если мой отец позволит мне выйти из клетки, я удвою усилия и сделаю все, что необходимо, чтобы найти его.
– Поклянись, – сказал он. – Поклянись освободить меня, снять манжеты, когда найдешь ключ, и отдать его мне.
Он и его клятвы. Она боролась с желанием закатить глаза. Но заметила, что Соло сказал "когда", а не "если". У него было больше уверенности в ней, чем она заслуживала, или он просто отказывался верить в ее поражение.
"Не делай этого", – умолял доктор Зло.
– Ну, клянусь, – сказала она, желая ухмыльнуться. Ей отчасти нравилось не подчиняться доктору Зло.
Он ругнулся на нее.
Соло пристально наблюдал за ней, облегчение и подозрение были в его глазах.
– Что? – спросила она.
– С тобой странного ничего не происходило?
– Нет, а что?
– Неважно, – он потер шею. – Скажите мне кое-что. В последний раз тебя избили из-за меня?
– Нет, – ответила Вика, и это было правдой. Матас ударил ее, потому что она разозлила его своим длительным отказом в ответ на его романтическое преследование, выбирая "животное" вместо него.
"Ты должна винить Соло. – Теперь голос доктора Зло был обиженным. – Он бы чувствовал себя виноватым и сделал бы все, что ты попросишь".
– Ты можешь просто замолчать, – отрезала она. – Я сыта тобой по горло. – Вика не хотела, чтобы кто-то чувствовал себя виноватым из-за нее. Вина была ужасной вещью, трудной, а Соло достаточно волновался за нее.
Потрескивание в воздухе мгновенно исчезло.
Соло отошёл подальше от нее.
– Я сделаю то, что ты хочешь.
– Не ты, – сказала она и, садясь, потянулась к нему. Ей удалось обернуть пальцы вокруг его запястья. Настолько большого, что её пальцы не сомкнулись на нём. Соло был, удивительно силен, но это должно было испугать ее, так и было бы, если бы, проснувшись, она не обнаружила все, что он сделал для нее.
– Ты... – у нее закружилась голова.
Соло сразу же вернулся, освобождаясь из ее хватки, чтобы убаюкать. Он опустился на пол, а она боролась с желанием прильнуть к его теплому телу и почувствовать, что она в безопасности, впервые в ее жизни, и, может быть, даже... нежно любима.
Он не любил ее нежно, тем не менее, делал это. Она была уверена, что Соло нравилось целовать ее, и он хотел больше, но секс никогда не был и не будет доказательством чьей-то привязанности.
– Ты слишком резко села, после того, как долго лежала.
– Я говорила не с тобой, – заверила она его. – Я имею в виду раньше.
– Тогда с кем? – Он сделал паузу и покачал головой, возможно, вспоминая другой раз, когда у них уже была такая беседа, но этот вопрос был адресован ему. – И почему ты была избита? Ты никогда не говорила мне.
Вика облизала губы.
– Ты когда-то сказал мне, что говорил с невидимым мужчиной.
Иной вздохнул и отодвинулся от нее.
– Нет, я не говорил этого. Только то, что это могло бы быть.
Хорошо.
– Ты веришь, что есть другой мир вокруг нас?
– Конечно.
Ее глаза расширились. Соло признал это так легко, будто не боялся ее реакции.
– Правда?
– Да.
– Я тоже.
– И?
– И, я... говорила с кем-то в той сфере, – сказала она и ждала момента, чтобы признаться, что знает доктора Зло и Икса.
Прошла минута.
И еще одна.
– Итак, почему тебя избили? – наконец спросил он, не показывая никакого намека на эмоции.
Возможно, он не знал, что пара следила за ним. В противном случае она не хочет быть той, кто скажет ему это.
– Матаса изменила и извратила власть. Именно поэтому.
Соло потянулся, чтобы убрать волосы с ее лба, но остановился как раз перед прикосновением и опустил руку.
– Я знаю, что ты не поклонница насилия, но когда тебя отдали мне, я сломал его руку так, что она никогда не срастется обратно. Он не будет бить тебя снова.
Он это сделал, чтобы защитить ее.
– Спасибо, – сказала она, борясь с отвратительным потоком страха. Было ясно, что он касался ее только чуть-чуть, и мог даже сожалеть, что поцеловал ее. Почему еще он сохранял такую большую дистанцию между ними?
Но... но... она еще не закончила с ним и не хотела, чтобы он закончил с ней.
Он смотрел на нее, раздумывая мгновение. Его плечи напряглись.
– Сколько времени работает цирк?
Я могу сделать это. Я могу болтать, как будто ничего не случилось.
– Пра-пра-прадед Джекиса открыл его, и старший сын всегда вступал в наследство.
– Почему его не закрыли?
– Он не только использует наблюдателей, чтобы те препятствовали полицейским найти цирк, но когда может, то платит большим шишкам, чтобы его игнорировали.
– Ты видела их?
– О, да. – Джекис любил развлекать их, и, хотя Одра была сладостью в его руке, которую он держал при себе во время любых таких событий, Вика смотрела из тени, когда это было возможно.
– И ты могла бы указать на них, если бы я показал тебе их фотографии?
Ну и ну.
– Ты полицейский? – спросила она, идея не удивила ее. Однако это озадачило, поскольку после того, как она освободила бы его, Соло может попытаться арестовать ее.
Пауза. Вспышка вины в его глазах.
– Позволь мне просто сказать, что у меня есть личная заинтересованность в закрытии цирка раз и навсегда.
С облегчением узнав, что ей не придется беспокоиться о судьбе, быть брошенной в другую тюремную камеру, она сказала:
– Да, у меня тоже.
Он приподнял бровь.
– Где ты планируешь жить, когда сбежишь?
Она представила красивые дома в Новом Колорадо, те, которые она была еще не в состоянии себе позволить. Дома, которые могли быть проданы в любое время, в то время как она экономила и берегла.
– Я найду место.
Он потер пальцами челюсть.
– Где бы оно ни было, там потребуется ремонт.
Он имел в виду ее глухоту.
– Ты собираешься приехать и помочь мне? – спросила она, жалея, что нельзя вернуть слова обратно. Как было бы замечательно, если он будет внутри ее пристанища, только потому, что хочет быть там.
Но учитывая то, как он только что себя вел, Соло, ни за что...
– Да, я готов сделать так.
Наслаждение прокатилось по коже мягким, нежным дождем.