— Я шлюха. Меня глупо ревновать.
— Я знаю. Я никогда не отличался большим умом. Но я ревную тебя, — теперь уже он задвигался, мягко обнимая ее талию и заставляя прижаться к себе бедрами. Потом ладони его заскользили по ее телу — к лицу. Он стал гладить губы большими пальцами рук, проводить по подбородку, по носу, по лбу. А потом приблизил свои глаза к ее и прошептал: — Я не хочу быть клиентом. Я хочу быть с тобой.
Северина рассмеялась.
— Купишь себе меня?
— Если надо — куплю. Продашься?
— Это ты у мадам спрашивай. У нее большой опыт в купле-продаже. И меня она когда-то из эскорта выкупала.
— С ней я разберусь. Мне надо от тебя знать. Ты — хочешь?
— Сколько?
Закс тяжело выдохнул. Даже смешно. Все решают бабки — этот урок он усвоил бесконечно давно. В работе, в дружбе, в сексе.
— Квартира в хорошем районе, машина, если захочешь. Сумму содержания назови сама. Стоимость подарков туда не войдет. Это отдельно. Ну еще я в придачу.
— И договор, подписанный кровью, — без улыбки проговорила Северина.
— Без вариантов, — в противовес ей улыбнулся Закс. Наклонился еще ниже и, почти касаясь ее губ своими, добавил: — И там ты укажешь свое настоящее имя, в конце концов.
— А мне нравится Северина, — упрямо проговорила она, раздевая его, — вот Анна точно дурацкое имя.
— Значит, Анна, — выдохнул Закс с кривоватой усмешкой и, наконец, поцеловал ее. Поцелуи всегда говорили ему больше любых слов. В поцелуях они были настоящими.
Глава 8. Прима
Если бы жизнь можно было сравнивать с пачкой сигарет — ее была бы Данхилл, начиненная самой дешевой Примой. Для понтов. Хрен кто заметит, что ты там куришь, если упаковка дорогая. В подтверждение тому можно было привести любой день, который она проживала в привычном ритме.
В этот — все шло наперекосяк.
По дороге в клинику к Насте Анна пробила колесо. Техпомощь приперлась, когда она уже и ждать перестала. И потому опоздала к лечащему врачу, который ушел на операцию. Но дождаться его было необходимо, и она уже даже не удивилась, что операция затянулась. С самого начала все шло наперекосяк.
— Илья Петрович?.. — негромко произнесла Анна, когда, наконец, встретилась с врачом.
Никаких вопросов и задавать не имело смысла. Многое было говорено в присутствии Татьяны. Теперь Татьяны не было. Доктор Фурсов поднял на нее глаза абсолютно уставшего человека, которому все на свете докучает. Особенно эта барышня в короткой куртке, отороченной лисой.
— А… это вы… — медленно произнес он и скрыл глаза под очками, будто бы закрываясь от нее. И только после этого заговорил: — Вот что, госпожа Протасова… я вас обнадеживать не буду. И нового ничего не скажу, что вам хотелось бы услышать. Медикаментозное лечение только помогает облегчить ее общее состояние. Как говорил я госпоже Веревкиной ранее — операция. Вам теория интересна, или вам достаточно знать, что у нас таких не делают?
— Теория мне не интересна, доктор. У меня другая профессия. Где делают?
— В Германии, в Австрии, в Израиле клинику хорошую знаю.
Анна кивнула и ответила:
— Мне надо подумать. Сколько у меня есть времени?
— В данном случае трудно давать прогнозы, на сколько у девочки хватит резерва. Несколько ближайших месяцев. И операция нужна срочно. Да и учтите… Настя сирота. Никто не позволит вывезти ее за границу просто так. Я с этим вопросом не сталкивался, честно говоря. Если хотите, узнавайте, какие нужны бумаги. Но сперва оцените, хватит ли у вас на это средств и терпения.
Анна снова кивнула.
— Но я могу надеяться, что вы предупредите меня об ухудшении?
— Ну а кому мне еще сообщать? — пожал плечами доктор Фурсов. — У меня только ваш контакт. Ее мать своих координат не оставила.
— У нее нет матери, — буркнула Анна и попрощалась.
Из клиники она вышла, когда было уже темно. Конечно, еще не очень поздно. Но это Питер, детка. И это час пик.
Анна ненавидела Питер в час пик. Она ползла по проспекту от перекрестка к перекрестку, уныло слушая автомобильные перебранки с тупыми железными трамваями и между собой.
— Когда же, наконец, снесут эти рельсы, к чертовой матери? — бормотала Анна себе под нос, словно именно от этого события зависела вся ее дальнейшая жизнь.
В то время как зависела она сейчас от другого. Она пыталась прикинуть, что ей делать с формальностями, сколько ей может понадобиться денег для операции Насти, и как она сможет их найти. Определенная сумма накоплений у нее была. Еще в активе имелось две машины. От предложенной Заксом она отказываться не стала. И была квартира, которую все тот же Закс купил на ее имя. В целом набегала приличная сумма. Может ли операция оказаться дороже, и что ей делать в этом случае? Когда Анна задалась этим вопросом в тысячный раз, выругалась и решила, что будет разбираться с проблемами по мере их поступления.