Отвратительное чувство, напоминавшее жалость, проникло ей под кожу. И это тоже был яд.
Резко развернулась на каблуках и, прихватив по дороге первого попавшегося парня, Анна снова вернулась на танцпол.
Все было кончено. Тогда это было все. И она снова стала волчицей, ждавшей своего часа.
Настал. Закономерно.
Кажется, впервые Анна не считала, сколько дней не приезжал Закс. Дни незаметно перекали друг в друга, пока она металась по городу между университетом и клиникой и ненадолго забывалась тяжелым сном, не приносящим отдыха. А когда выныривала из мрачной круговерти, лишь удивлялась, как умудряется не заваливать сессию.
Не прошло и пары часов после ее визита к сестре, когда позвонил доктор Фурсов. Голосом, который не выражал никаких эмоций, сообщил, что Насте стало хуже. Петляя по улицам, пытаясь объехать пробки, она больше не думала о том, что было в доме Заксов. Было и было. Она в любом случае не жалела. И так слишком долго ждала, слишком часто думала сердцем. К черту всех!
К Насте ее не пустили, вместо этого Илья Петрович вручил длинный список лекарств и пачку рецептов, с которыми Анна металась по городу от аптеки к аптеке. Ночь провела в коридоре больницы на сдвинутых в ряд стульях. Днем мерила шагами коридор. Вечером до одури курила под мусорными баками. Домой уехала под утро, когда ее заверили, что кризис миновал, и девочке стало лучше. Закса не было. От этого легче дышалось.
Дом, университет, больница. Ничего лишнего, только по делу. Времени было жалко.
Прозвонить в клинику в Германии. Связаться с клиникой в Израиле. Тягостное ожидание ответов. И в один и тот же день она получила «добро» из обоих мест. И вдруг поняла, что именно все это время тревожило ее недоделанностью. Документы! Как вывозить Настю?
Плевать, что скоро полночь! Пока не выгрызешь сама — никто не подаст на блюдечке.
— Ты узнал что-нибудь про документы? — спросила Анна, едва Власов взял трубку.
— Узнал, — его голос тоже не выражал никаких эмоций, но и сонным не был. — Только нам не подходит. Ты одиночка. Никто тебе опеку не даст.
— Это я и без тебя знаю, — зло ответила Анна. — Думаешь, зачем я к тебе обратилась? Помоги мне решить эту проблему. И не говори, что ты не можешь. С твоими-то связями.
— Могу. Если бы не мог, не соглашался бы помочь. Ты готова слушать, а не психовать?
Она громко выдохнула и выпалила:
— Готова!
— Про Бенкендорфа из военной прокуратуры знаешь?
— Нет, а должна?
— Нет. Но могла. Не буду вдаваться в детали. Его младший брат — оперирующий хирург. Нефролог. Одна загвоздка. Пятнадцать лет живет в Израиле. Но стабильно ездит оперировать в Россию. Цена вопроса — семьдесят штук.
— Я поняла. Как с ним связаться?
— Сброшу в аське его контакты. Я взял на себя смелость ввести его в курс дела. Так что он предупрежден о тебе.
— Спасибо, Леш. Ты прости, что я так поздно, — сказала она устало.
— Ничего. Я собирался звонить тебе с утра. Ты деньги такие где брать собралась, а?
— Мне обещали помочь, — навела тумана Анна. — Еще раз спасибо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Анют, — отозвался Леша и отключился.
Теперь в ее маршруте появились новые пункты: банки. Надо было найти такой, где дадут больше и быстрее. Она металась, как бешеная белка в чертовом колесе, из которого не видела выхода. К вечеру мечтала об одном: упасть в кровать. И спать, спать, спать…
— Нашла, где дрыхнуть, — услышала Анна ворчливый голос.
Вздрогнула и раскрыла глаза. Мясистая рука толстой кондукторши крепко вцепилась в ее плечо и резво трясла, как ореховое дерево.
— Выхожу, выхожу.
От конечной до клиники возвращаться обратно три остановки. Только бы Фурсов не ушел.
Но доктор был на месте, хотя и без халата, но в верхней одежде.
— Ну что? — спросил он ее, даже не поприветствовав толком.
— Я нашла врача, — стараясь унять дыхание после быстрой ходьбы, ответила Анна. — Константин Христофорович Бенкендорф. Мне сказали, он очень хороший специалист в этой области и будет в Питере в марте. Но для этого я должна перечислить ему деньги до конца месяца. Я боюсь, не успею. Тогда он приедет только в конце мая… Черт, я знаю, это не ваши проблемы, — она устало потерла лоб.
— Не мои, — согласился доктор. — Кофе хотите?
— Да, — согласно кивнула она.
Фурсов подошел к тумбочке, на которой стоял электрочайник и щелкнул кнопку. Вынул из шкафа две чашки и спокойно сказал: