Уже прозвучал гонг. Казалось, и зрители и команды смирились с ничейным результатом. Словно бы сожалея о малом остатке времени, вратарь Будапешта небрежно выбросил мяч рукой. Полузащитник передал его в центр поля и отвернулся; он заранее знал, что в течение оставшихся двух-трех минут никакая серьезная комбинация невозможна. Однако мяч перехватил полузащитник гостей и мгновенно передал его своему «девятому». До ворот было не менее двадцати пяти метров, и «девятый», даже не пытаясь остановить мяч, с ходу ударил по воротам. Это был внезапный и неотразимый удар!
Эпизод разыгрался в течение считанных секунд и как бы делился на две части: неторопливый, небрежный бросок мяча, сделанный вратарем, четкий, отшлифованный удар полузащитника, его молниеносный пас игроку под номером девять, и столь же молниеносный, решающий удар…
Выбросив мяч, вратарь будапештской команды еще не успел возвратиться в ворота, а стадион уже загремел овацией: гол!..
Удар центрального нападающего был неотразимым, однако не это поразило знатоков футбола. Казалось, «девятый» не ожидал пасовки, на секунду он повернулся спиной к мячу. И вдруг он спружинил ногами и, сделав акробатический поворот в воздухе, придал мячу необходимое направление.
Едва войдя в раздевалку, спортсмены подхватили на руки Василия Гаркушу, трижды качнули до потолка и бережно отнесли в душевую. Не каждому игроку дано, впервые выступая в международном состязании, столь мастерски решить исход встречи. Василий еще не успел прийти в себя, так неожиданно было это счастье, а ему уже сообщили, что у раздевалки его ждет Иштван.
Иштвана Ференца Гаркуша и Чапига узнали еще в час приезда советской команды в Будапешт — он был среди встречающих на вокзале. Время наложило свой отпечаток на лицо Ференца, углубило морщины, посеребрило виски. Но, едва они заметили его на перроне, оба вспомнили давние встречи в Киеве, дружеское отношение венгра к футболистам хлебозавода. Два незнакомых веселых спортсмена вдруг поочередно стиснули его руку. Иштван Ференц немало удивился. Он не сразу узнал в этих крепких парнях тех забитых малышей, которых пятнадцать лет назад пытался вырвать из рук гестапо. Василий назвал имя Русевича, и венгр встрепенулся.
— Николай Александрович! Как же не помнить! Я до сих пор до слез жалею, что не увез его тогда…
Иштван совсем хорошо говорил теперь по-русски.
Он присмотрелся к приятелям:
— А вы… Это Васька и Котька? Конечно… Факт!
Теперь он сам, смеясь, поочередно жал руки друзей. За три дня, проведенные в Будапеште, Василий и Константин так и не сумели выкроить часок, чтобы воспользоваться радушным гостеприимством Иштвана. Они обещали сразу же по окончании игры отыскать его квартиру и провести вечер вместе. Но сейчас, после матча, как обычно веселый и возбужденный Иштван уже ждал их.
Пожимая руки друзьям и сияя белозубой улыбкой, Иштван говорил с шутливой укоризной:
— Да, наше дело — хандра… Факт! Первое поражение в этом сезоне. Я же предупреждал нашего вратаря: береженого бог сторожит… Если не ошибаюсь, так произносят русскую пословицу?
Приятели заверили Иштвана, что его русская речь безупречна. Заметно польщенный, он сказал:
— Нехорошо, Васька… Нет, нехорошо. Приехать в гости и сделать людям такой сюрприз! Извиняюсь, конфуз. Такой гол, друзья, достоин спортивной летописи!
В городе у Иштвана были сотни знакомых, и он поминутно останавливался и представлял друзей:
— Возьмите автограф! Это сам Василий Гаркуша — виновник поражения нашей команды.
— Что вы, да разве виновник один я? — смущаясь, доказывал ему Василий. — Ведь Котька передал мне мяч, а я только продолжал…
— Хорошо! Очень хорошо! — почти кричал Иштван. — Скромность — лучшее качество спортсмена. А другой бы хвастался: я, только я! Скромность и дружба — великое дело. Факт!
Они вышли на берег Дуная. Могучая ширь реки кружила и качала отражения бесчисленных огней. Большой белоснежный пароход словно парил на световых крыльях. Юркие моторки стремительно проносились под торжественной аркой моста. Было отчетливо слышно движение реки, и явственно ее усилие отодвинуть сплошную каменную громадину берега.
— Хорош наш Дунай, в сиянии, в огнях… — задумчиво сказал Иштван. — Однако я часто вспоминаю Днепр. Я много пережил в вашем городе и многое передумал.
Они зашли в ресторан, в светлое здание, причудливо повисшее над рекой. Иштван сказал, что вечерами здесь собираются спортсмены. Действительно, здесь у него оказалось не менее десятка знакомых, которым он сразу же представил своих друзей. Столик, занятый Иштваном, Василием и Константином, вскоре окружили молодые загорелые люди, и каждый из них поднял за гостей бокал. Все это были местные спортивные знаменитости — пловцы, боксеры, ватерполисты, но, судя по увлечению, с которым они говорили о недавнем матче, их излюбленным спортом все же был футбол.