Я дал ему сто рублей.
— Верну, — пообещал дядя Паша.
— Не сомневаюсь, — сказал я.
Мы еще выпили. На этот раз водки…
— Сейчас музончик включу. — Дядя Паша исчез в темноте.
Через минуту послышалось громкое шипение. Затем чей-то нетрезвый голос сказал:
— Собака умирает…
Потом то же самое еще раз… и еще…
Появившийся дядя Паша хранил загадочное молчание.
— Выключи! — приказала акробатка Нелли.
— Яволь, майн фюрер! — выбросил дядя Паша руку в фашистском приветствии. И снова убежал.
Я слегка опьянел. Щеки горели.
— Нелли, — с симпатией глядел я на акробатку, — у меня такое ощущение, что моя жизнь давно закончилась. А я все живу… живу…
Вернулся дядя Паша с новым запасом бутылок.
— Вы знаете, Нелли, — продолжал я, — человек по-настоящему одинок только в городе. Я это испытал на собственной шкуре… Иногда я выхожу прогуляться и вижу людей. Сотни людей! Тысячи людей!.. А поговорить не с кем. Не с кем поговорить!.. Они-то между собой все время говорят. Что-то без конца болтают, болтают… Знаете, Нелли, мне иногда хочется затопать ногами и закричать: «Замолчите! Замолчите! Замолчите!..» Вам этого никогда не хотелось?
— Хотелось! Еще как! — сказал задремавший было дядя Паша.
— Поэтому я большую часть времени провожу дома. Сижу и задумчиво рисую. Я всегда рисую, когда задумываюсь. Черные и белые квадратики. А еще половинки человеческих лиц. Всегда только половинки…
— Авангардист, — отметил дядя Паша.
Я быстро пьянел. Голова разламывалась. В висках стучало. Но и остановиться я уже не мог.
Меня несло…
Дядя Паша сидел, развалясь вальяжно.
— Хорошо балду месим, — удовлетворенно щурился он.
— Отстаньте, отстаньте, — отмахивался я от него, всей душой, всем взглядом устремляясь к безмолвной, но все понимающей Нелли… — Иногда я целыми неделями не встаю с кровати. Сплю или просто валяюсь, гляжу в потолок. Я выключаю себя из мира. Отхожу в сторону. Не участвую. А зачем участвовать? Зачем, объясните мне?.. Потом, когда все-таки возвращаешься, видишь, что ничего не изменилось. Все то же самое. Нет, ну, конечно же, совсем, совсем другое… — поправлял я себя с нервным смешком. — Но по сути своей!.. По сути!..
— А по сути, — подхватывал пьяненький дядя Паша, — мы, как тараканы в банке: жрем друг друга и фамилии не спрашиваем!
Акробатка Нелли томно склонила голову к плечу и меланхолично водила кончиками пальцев по тонким черным бровям. Она просто сидела и просто слушала. А именно этого мне и хотелось. Именно этого требовала моя исстрадавшаяся душа…
— Вы знаете, Нелли, — говорил я, — иногда мне хочется утонуть в прозрачном озере. В жаркий летний день. И чтобы это озеро было где-нибудь в глубине леса. Хочется спокойно лежать на песчаном дне. Расслабиться. Ощущать на лице движение водорослей. Видеть медленно плывущих рыб… Нелли, — предлагал я, — вы не хотите утонуть вместе со мной в тихом лесном озере?..
— Еще как хочу, студент, — встревал дядя Паша.
— Да заткнись ты, дурак! — не выдержал я наконец.
— Чего, чего, — стал он угрожающе приподниматься со стула.
Акробатка Нелли повела красивыми бровями. Этого оказалось вполне достаточно.
— Ладно, студент, — сказал дядя Паша. — Проехали. Мультики будут потом. — И хотел добавить еще что-то в этом роде. Но вдруг лицо его испуганно перекосилось. — Нелька, — неуверенно проговорил он, — ты ж вроде померла.
— Померла, дядя Паша, померла, — весело рассмеялась акробатка Нелли. — С кем не бывает.
Дядя Паша быстро налил себе водки, выпил, снова налил и снова выпил. Это его, по-видимому, несколько успокоило.
— Не кладбище красит человека, а человек — кладбище, — авторитетно заявил он и, уронив голову на стол, захрапел.
…А меня как насквозь прокололо. Я вздрогнул. И в ту же секунду словно бы невидимые руки распахнули газетный лист, и я увидел жирный заголовок, набранный черным шрифтом:
«ГИБЕЛЬ ТАЛАНТЛИВОЙ АРТИСТКИ»!
Гибель!!
…Акробатка Нелли повернулась ко мне и что-то произнесла. Я ничего не слышал. Уши точно ватой заложило. Тогда она протянула руку. Я в ужасе отшатнулся и прошептал пересохшими губами:
— Вы погибли год назад в городском цирке.
— Что? — спросила она.
— Погибли…
Дядя Паша заворочался во сне и пробормотал:
— Есть такое дело.
— У вас сигаретки не найдется? — сказала акробатка Нелли.
Я протянул ей раскрытую пачку. Она двумя пальчиками вытянула одну, вставила ее в изящный белый мундштук и закурила.