— Нашего фронта? Мы не можем быть на одной стороне!
Годфри помедлил с ответом. Он подошел к луже горящего топлива и уставился в него, и в свете пламени Лоусон поймал красные блики в глазах на изуродованном шрамами лице.
— Послушайте меня, экс-капитан Лоусон, — произнес он внушительным тоном. — Та война, о которой вы говорите с такой горечью, закончилась. Но другая война идет уже столетия… в этой войне мы оба участвуем и принимаем либо одну сторону, либо другую. Тьма или свет. Давайте отложим официоз, капитан. Могу я называть вас Тревор?
Лоусон кивнул. Он понимал — тем, что до сих пор стоит на ногах, а также жизнью остальных пассажиров он обязан Уайлдеру и Дыму, но… Ахиллесу Годфри? Одному из самых безжалостных и ненавистных офицеров, которым когда-либо доводилось надевать синюю униформу? История о шестидесяти телах — впрочем, точное число неизвестно до сих пор — была подтверждена, а ведь есть и другие “подвиги” Безбожника и его людей! Истории о том, как они казнили пленных — сначала расстреливали, а позже вешали бьющееся в агонии тело. Истории о том, как они сравнивали с землей и дотла сжигали южные деревни без какой-либо стратегической цели! О том, как они насаживали головы убитых южан на заборы, устраивая своеобразную аллею славы, через которую шествовал майор Безбожник собственной персоной. Небезызвестным фактом было и то, что тех, кого лишь начинали подозревать в шпионаже, этот человек мог освежевать заживо… мог и делал это…
Обо всем этом Лоусон читал в газетах. Разумеется, он верил не всему, что читал, но позже находились свидетели, которые лишь подтверждали эти факты. Однако никто не знал, куда именно майор Безбожник пропал. Оказывается, он был одним из множества сотен пропавших без вести солдат, похищенных с поля боя. Без вести пропавшим — быть может, но наследие он оставить успел. Его деяния по сей день упоминаются в заголовках газет, всплывают все новые и новые жуткие подробности.
Лоусон вспомнил, как около года назад, сидя в вестибюле отеля “Святилище”, читал о том, что была найдена новая братская могила солдат Конфедерации — на фермерской земле к западу от Ущелья Фокса. Там лежало более тридцати обезглавленных тел, причем некоторым милосердно оставили головы… чтобы похоронить заживо вместе со своими братьями по оружию. Это также приписывалось Ахиллесу Годфри и его последователям, историю рассказал мальчишка-барабанщик, который чудом избежал этой резни…
— Тревор, — вновь обратился майор. — Сейчас идет война, в которой мы не можем проиграть. Мы решили бороться с бесчеловечностью, которая намеревается поглотить нас. Мы пьем кровь животных, не человеческую… если только случайно не наткнемся на свежее мертвое тело, которое мы можем учуять на кладбище. И мы всегда выпиваем из этого тела порционно, делимся. Затем возвращаем тело обратно в гроб и придаем земле без свидетелей. Между такими кормлениями проходят месяцы. Как и я говорил, по большей части мы пьем кровь животных, — его взгляд стал резче, когда он столкнулся глазами с Лоусоном. — Я полагаю, что твоя так называемая жизнь протекает по той же схеме.
— Не по той же, — холодно ответствовал тот. — Я не оскверняю могилы.
— Ты имеешь в виду, что пока не оскверняешь могилы.
— Вы начали пить ихор? Это поддерживает вас? — Лоусон вспомнил свои собственные ощущения от горького вкуса ихора Ла-Руж там, в особняке, в Ноктюрне.
— Мы побеждали в некоторых незначительных стычках и научились пить из наших врагов, когда это возможно, — кивнул Годфри. — На вкус это мерзкая жидкость, но мы обнаружили, что она действительно дает силы. Хотя, разумеется, с человеческой кровью это не сравнится. Ты никогда не пробовал ихор на вкус?