– И какова же от этого будет наша выгода? Мы же лишимся сборов с еврейских общин!
– Думаю, мы еще не раз обсудим этот момент. Сборы с расширивших собственную торговлю христианских купцов даже превысят те, которые Ваше Величество имеет сейчас. Но для начала речь может идти о том, что мы возьмем на себя завершение постройки каменного моста через Темзу, выполнив все работы как можно скорее. Думаю, за год справимся. И это не считая небольшого одноразового взноса в казну, который мы будем готовы уплатить в самое ближайшее время!
Мост, который в нашей истории был достроен лишь в тысяча двести девятом году из-за хронического недофинансирования, неистребимого воровства строителей и использования слишком примитивных, даже для текущего периода, технологий, я выбрал в качестве конфетки не случайно. Организовав рабочий лагерь на набережной, можно прекрасно замаскировать наши приготовления, в том числе производство пороха, запасы которого за время путешествия сильно подтаяли. Королю же данное сооружение было крайне необходимо для нормального функционирования английской столицы и расширения торговли, стройка велась уже почти тридцать лет, и он прекрасно понимал, что ввести «объект» в строй в ближайшее время не светит. По вышеуказанным причинам. А тут предлагают не только профинансировать строительство, но и взять его в свои руки, устранив еще и проблему воровства с проволочками! Заманчиво, учитывая, что в денежном эквиваленте все это в совокупности «тянет» на кругленькую сумму тысяч так в двадцать марок. Что, на минуточку, составляет около трети текущего годового дохода короны! Не зря стоявший рядом Шауль побледнел и изумленно уставился на меня. Ничего, пусть не переживает, все учтено! Расходы минимизируем и поделим. Иоанн же, судя по всему, считать умел хорошо, как и его канцлер. По крайней мере, оба сразу приняли очень деловой вид. Теперь переговоры продолжил Его Святейшество Хьюберт Уолтер:
– Мост – это хорошее предложение. Но недостаточное. О какой одноразовой сумме идет речь?
– Значительных финансов на данный момент у нас не имеется, – начал привычный торг я (поднаторел, путешествуя с купцом!). – Да и торговые дела требуют немалых сумм. Поэтому вряд ли мы сможем собрать более четырех тысяч марок!
Канцлер посоображал пару секунд, переводя принятые в Европе марки в привычные фунты. По курсу полтора к одному. Я мог бы назвать сумму сразу в местных деньгах, но пусть помучается.
– Это же совсем смешная сумма! – подвел итог тот.
– Но вы еще даже не поинтересовались, за что конкретно мы собираемся заплатить! – возразил я…
…Канцлер оказался слабоват в торговле. Переговоры вяло продлились еще всего минут десять (что на Востоке сочли бы оскорблением) и завершились на сумме в шесть тысяч марок, что составляло десять процентов от среднего годового дохода королевства, в дополнение к повышению ежегодных сборов с общины на десять процентов и обязательству построить мост. Вторая же сторона должна была гарантировать три года без погромов, вернуть евреям свободу передвижения по стране и право покупки любых товаров – а как же без этого построить мост? Однако Уолтер явно еще сомневался, стоит ли идти на сделку с иудеями. Слишком это звучало чуждо для священника, и архиепископ внутри него продолжал бороться с канцлером, явно радостно прыгавшем при виде неожиданно свалившихся в дырявый бюджет денег. Король тоже не был уверен, но он-то, скорее всего, только в окончательной сумме. Мне же было объявлено:
– Мы уведомим тебя о нашем решении!
После чего оставалось только откланяться. Выходя из зала, испытывал определенные сомнения в окончательной позиции долбаного канцлера. Особенно напрягало совмещение им двух должностей. Черт знает, кто победит у него в голове: архиепископ или канцлер? А если король сам не уверен?
У дверей в тронный зал, в ожидании момента, когда монарху потребуются его услуги, торчал молодой мальчик лет тринадцати. Паж Его Величества, каковой информацией поделился со мной Шауль еще во время ожидания перед аудиенцией. Имя он тоже упомянул, только я его сразу забыл за ненадобностью. Кстати, кажется, какая-то известная впоследствии английская аристократическая фамилия. Впрочем, судя по довольно скромной одежде, пока небогатая. Как, собственно, и их король. Понятно, кого попало пажом не возьмут, но хоть приодели бы, что ли! Еще раз взглянув в глазки мальчугана, завистливо оглядывающие мой впечатляющий экстерьер (а я явился в роскошном, усеянном золотым и серебряным шитьем венецианском атласном наряде – встречают-то по одежке), вдруг решился на опасный поступок. Несколько изменив траекторию движения, на секунду приблизился вплотную к юному пажу. Тот от неожиданности дернул головой назад, стукнувшись покрытым потертой кожаной шапочкой затылком об шершавый камень стены. Я как можно приветливее улыбнулся ему и прошептал, чтобы не услышали стражи у двери: