Когда они проезжали пограничный городок, баронесса задержала всех, чтобы навестить местного ювелира. Вышедшему навстречу мастеру она протянула на ладони свои украшения: золотую цепь, колечки и пару серег с маленькими изумрудами.
— Я хочу продать все это, — сказала она и пояснила фон Вернеру, что вырученные деньги пойдут на оплату въездной пошлины в Турш, прочие дорожные расходы. Своеобразный аванс стрелкам, чтобы они не сомневались в искренности ее слов. Предложение, подкрепленное звонкой монетой, наемники приняли, но остались настороже. Потом Мориц слышал, как Олень с Виктором и Фрицем шептались, что "дело с баронессой по-любому нечисто и нужно держать ухо востро…"
На постоялом дворе Алина заплатила за две комнаты. Сняла большую для стрелков, а в маленькой расположилась вместе с Морицем. Ночь прошла в жарких, граничивших с безумием ласках, в которых любовники постарались забыть обо всем, что разъединило их. По крайней мере, так думал изнуренный любовью юноша, засыпая под утреннее пение петухов.
Но выспаться нормально не удалось: проголодавшиеся стрелки разбудили парочку через несколько часов. Умывшись и одевшись, любовники спустились в общий зал. Там за длинным столом их поджидали стрелки. Их встретили добродушными насмешками. В своем мужском платье Алина выглядела настоящим мальчишкой, а гульфик на ее штанах служил поводом для бесчисленных шуточек.
— Я думаю, — ухмыляясь сказал Олень, — что не мешало бы отметить начало путешествия кружкой доброго винца. Что скажете, ребята? — он обвел взглядом товарищей.
Все за исключением Ганса одобрительно загудели.
— У нас мало денег, — мрачно заметил Мориц. — А ехать до Зеленогорья не меньше недели.
— Правильно, — сказал Ганс. — Вот приедем в баронский замок — там тебе нальют. Хлещи от пуза.
— А я сейчас хочу, — Олень нагло уставился на девушку. — Кто его знает, как там дальше повернется. Живи, пока живется!
Перестав есть похлебку, Алина достала из кошелька талер. Положив на стол, разрешила заказать вина на эти деньги. Потом вернулась к еде. Фон Вернер недовольно поморщился, но прежде, чем успел что-либо сказать, Ганс проворно цапнул монету.
— Я пойду закажу, — сказал он и ушел к хозяину. Вскоре вернулся неся кувшин и отдельно — кружку. Кувшин он передал Курту, который разлил вино стрелкам, а кружку с ароматным напитком поставил перед девушкой.
— Это мевельское, специально для вас, баронесса, — пояснил Ганс, добродушно улыбаясь. — Лучшее, что есть в здешнем погребе.
— Благодарю, — Алина рассеянно взяла кружку и, чокнувшись с каждым, пригубила. — Действительно неплохой напиток, — она несколько натянуто улыбнулась следившему за ней Гансу. — Вы разбираетесь в вине, — баронесса сделала еще один глоток и отставила кружку.
— Курт, Фриц, вы уже закончили? — фон Вернер посмотрел на товарищей. — Допивайте и топайте на конюшню, седлайте лошадей. Чем быстрее мы выедем, тем лучше.
Сборы продлились недолго и, помогая баронессе забраться в седло, Мориц заметил, что она болезненно морщится. Он спросил, что случилось, но Алина отмахнулась.
— Ничего, — капризным голосом сказала она. — На мгновение голова заболела и закружилась. Уже прошло, не обращай внимания.
— Это от того, что мы не выспались, — заметил фон Вернер. — Самого ноги не держат.
Он вскочил на своего жеребца, поехал рядом с Алиной. На лице девушки по-прежнему была недовольная гримаска, и Мориц попытался развлечь ее, пересказывая забавные басни "О лесных зверях" мессира Гонзо. Но девушка слушала рассеянно, потом сказала, что хочет проветриться. Тут же, пришпорив лошадь, баронесса оставила спутников позади и помчалась по тракту, обгоняя катившиеся впереди крестьянские телеги.
— Куда это она? — растерянно спросил Виктор.
Не ответив, Мориц дал серому шпоры и пустился догонять девушку. Когда он поравнялся с ней, Алина неожиданно выпустила поводья и беспомощно завалилась на бок. Ее руки заболтались у самой земли, и в любой момент баронесса рисковала слететь с седла. Растерявшись, фон Вернер закричал, потом сообразил поймать поводья чужой лошади. Наконец, он остановил коней и спрыгнул на землю.
Подхватив на руки закатившую глаза Алину, молодой человек отнес ее на обочину. Из уголка рта девушки тянулась струйка слюны. Судя по всему, она потеряла сознание. Пытаясь привести баронессу в чувство, Мориц тряс ее за плечи, звал по имени. Осторожно пошлепал по щекам утратившим румянец. Попытался влить в рот воду из фляги.