Растерянно глядя на незнакомца, парень поклонился. Тем временем его отец извлек откуда-то серебряную монету и, пробормотав, "как сговаривались", протянул спасителю. Не поблагодарив, фон Вернер взял и молча пошел прочь. Не успел он выйти на соседнюю улицу, как его догнал отпрыск Шруна. Слегка задыхаясь, Михель передал приглашение отца навестить их завтра, чтобы вместе пообедать.
—Папаша просил быть обязательно,— настойчиво повторил парень.
—Я приду,— ответил стрелок, и они расстались. Приглашение несколько скрасило неприятное впечатление, оставшееся у фон Вернера от жадности толстяка. Подставлять свою голову за талер — он подбросил монету на ладони, конечно, не стоило, но все к лучшему. По крайней мере даже такие деньги совсем не лишние в его положение. Мориц подумал, что событий на сегодня хватит, и визит в ратушу можно отложить на послезавтра. А сейчас стоит вернуться в гостиницу, плотно поесть и отдохнуть. Как ни крути, но сегодняшний день вышел удачным.
Любая тюрьма — место неприятное и городское "заведение" в Дамбурге не было исключением. Всякий раз, навещая товарищей в бывшем арсенале на островке, образованном каналами, Мориц испытывал невольную дрожь. Но сегодня он пришел не один, и цель визита сильно отличалась от предыдущих посещений. Предупрежденный кем-то из магистрата начальник тюрьмы ожидал стрелка и его спутника во дворе.
—Добрый день, господа, рад видеть вас в моем скромном заведении,— высокий, но сильно обрюзгший мастер Крайцер поклонился.— Может желаете отобедать?— он с любопытством смотрел на спутника Морица — мужчину лет тридцати с холеной бородкой в скромного покроя, но из дорогого сукна платье.
—Благодарю, но у нас мало времени,— ответил мессир Хлонге.— Хотелось бы поскорее закончить с делами.
—Прошу,— Крайцер гостеприимно повел пухлой рукой,— вон в ту дверь. Я провожу,— и, не спеша, двинулся сбоку.— Как меня попросил советник Ги,— начальник тюрьмы бросил быстрый взгляд на гостя,— я отвел для встречи одну из пустующих камер. Вам там никто не помешает.
—Вы очень любезны,— заметил мессир Хлонге.— Надолго мы не займем ее.
—Об этом я не беспокоюсь,— ухмыльнулся начальник тюрьмы.— К сожалению, в моем заведение сейчас полно свободных мест,— он сокрушенно покачал большой лысой головой.
—Что так?— заходя в здание, равнодушно спросил Хлонге.— Не отставайте, господин фон Вернер,— сказал он замешкавшемуся Морицу.— В Дамбурге перестали воровать?
—Нет, мессир. Просто господа заседающие…— Крайцер ткнул указательным пальцем в потолок,— заседающие наверху поддались имперским уговорам.
—Вы о чем?— в голосе Хлонге послышался интерес.
Криво усмехаясь, главный тюремщик Вольного города рассказал, что в прошлом году магистрат Дамбурга заключил договор с его высочеством Альбрехтом, имперским адмиралом. Теперь все, совершившие грабежи-кражи, а также злостные должники отправляются отбывать срок на императорских галерах. В результате он, в ведении которого находится тюрьма, несет постоянный убыток из-за отсутствия притока новых "постояльцев". Пять лет назад Крайцер купил у города должность начальника тюрьмы за весьма кругленькую сумму и надеялся, что обеспечил себя доходным местом до конца жизни. На деле же выходит, что свое с трудом вернул.
—Не огорчайтесь, мастер,— утешил его Хлонге,— человеческую природу ничем не исправишь, работа для вас будет всегда. Тем более я слышал, что его высочество собирается предпринять блокаду побережья Калийских островов. У тамошнего правителя весьма неплохой флот и потери господину адмиралу обеспечены, так что потребность в гребцах в ближайшее время может резко сократиться.
—Ваши слова, мессир, да Господу в уши,— вздохнул главный тюремщик Дамбурга.— Мы пришли,— он остановился в самом конце длинного узкого коридора и показал на приоткрытую дверь. Вы заходите, а я пойду распоряжусь, чтобы доставили господ ветеранов.
Следом за Хлонге стрелок прошел в большую темную камеру. По спине пробежала нервная дрожь, в помещении, несмотря на лето, было холодно, как в леднике. Солнечный свет падал из единственной зарешеченной отдушины под самым потолком, и в комнате царил сумрак. На мессира тюрьма по-видимому никакого впечатления не производила, и он спокойно уселся на стоявший посредине камеры одинокий табурет. Закинул ногу на ногу. Поеживаясь от холода и нервов, фон Вернер встал позади спутника.