Гусев знал, что почти обречен на провал. Он знал, что его поддержат единицы, да и то совсем маловлиятельные люди. А народ,... народ, ради которого он шел на эту жертву, на риск покончить не только со своей карьерой, но и свободой, вряд ли этот народ оценит его старания. Общество безнадежно равнодушно ко всему происходящему. Обществу больше не нужна свобода. Да и что она может дать, эта проклятая свобода по-русски: длинные очереди, карточки и воров,... воров, на всех уровнях и должностях, воров чиновников и политиков, генералов и прокуроров, воров судей и бизнесменов! Государство поголовных воров и бандитов!
Губернатор затушил очередной бычок в пепельнице и потянулся к следующей сигарете. В этот момент в дверь постучали.
- Да, войдите!
На пороге появилась секретарша. Она озабоченно посмотрела на полную окурков пепельницу и тихо сказала:
- К вам там пришли, какие-то двое. Представляются генералами ФСБ.
Гусев с печальной ухмылкой на лице покачал головой и тихо молвил:
- Да, пусти, чего уж там....
Секретарша исчезла за дверью, и через мгновенье в кабинет вплыли два типа. По их однообразным лицам можно было догадаться, что это кадровые сотрудники ФСБ. Ничего не выражающие физиономии, словно клонированные зомби, настырно пялились на генерала. Гусев улыбнулся. Ему, почему то вспомнилось лицо своего "особиста" из Афгана. Тыловая крыса, вечно строчивший доносы в Москву, как две капли воды был похож на вошедших. А может, это был их родственник, хотя из зловещего дома на Лубянке они все выходят как родственники, как члены одной касты, одного страшного братства государственных ищеек. Возможно, лица опричников Ивана Грозного были так же похожи, как морды этих типов из "серого" дома на круглой невзрачной площади столицы, посреди которой, как страшное напоминание, лежит камень, привезенный с Соловков.
Один из фсбшников мрачно улыбнулся и протянул руку:
- Алексей Петрович, я генерал Стружин, а это генерал Мордвинов, может, слышали?
- Да приходилось, мелькали как-то ваши фамилии! - соврал им Гусев и пожал Стружину руку.
- Прошу вас, садитесь! - указал он им на стулья.
Стружин сел и положил на стол кожаную папку. Гусев, взглянув на нее, закурил очередную сигарету:
- Ничего, что я курить буду?
- Нет, конечно, Алексей Петрович. У нас довольно мало времени, поездка президента к писателю Астахову, я думаю, продлится час- полтора. За это время нам нужно принять очень важное решение.
Гусев удивленно посмотрел на Стружина и, подняв брови, спросил:
- Принять нам решение? Кому, нам?
Стружин улыбнулся, и генерал понял, что ничего хорошего сейчас не произойдет. От его натянутого оскала, в котором даже не было намека на юмор, потянуло холодом и жестокостью.
- Нам, нам, дорогой Алексей Петрович! И вы прекрасно знаете о цели нашего визита! Поэтому из-за отсутствия времени давайте не будем тратить его на ненужный этикет!
- Простите, но я действительно даже не догадываюсь, зачем и от кого вы пришли!
В этот момент в разговор вступил второй фсбшник:
- Да бросьте вы, Алексей Петрович! Все вы прекрасно знаете, вы же боевой генерал! И знаете возможности разведки и контрразведки!
-Так вы кого представляете - контрразведку или разведку? - Гусев решил немного позлить туполобых чекистов.
Стружин, понимая его игру, ухмыльнулся и протянул листок бумаги, который достал из папки. Гусев взял документ и бегло его прочел:
- Хм... Мое заявление об отставке? Но я не помню, чтобы я его писал, - ответил Гусев.
- Да, вы его не писали и даже не подписали. Поэтому мы и просим, чтобы вы его подписали! Поставьте подпись - и половина нашего разговора останется позади!
Гусев почесал макушку и удивленно спросил.
- Половина? А что, на этом неприятности не закончатся?
- Ну, это как сказать! Закончится основная часть неприятностей. - Стружин, вновь противно улыбнулся.
Гусев глубоко затянулся сигаретой и, помолчав, спросил:
- А если я откажусь?
- Отказаться вы не можете! Вы не имеете права, вернее, выбора. Кстати, уже готов ваш текст выступления по местному гостелеканалу, поэтому подписывайте, Алексей Петрович! Игра зашла слишком далеко, пора заканчивать. Этот кон вами проигран!
Гусев посмотрел на Стружина и, выпустив дым колечками, положил на стол навязанный ему документ. Кивнув на лист бумаги, он вызывающе сказал:
- А вы, конечно, правы: я проиграл этот кон! Но проигрывать тоже можно по-разному! Все дело в том, как ты сдаешься: подняв руки и крича "пощадите" или - подорвав себя гранатами и утащив на тот свет парочку-другую врагов!
Стружин кивнул головой:
- Я знал, что вы так скажите! Я изучил ваше досье, вы человек упертый, поэтому президент и поручил мне прийти сюда и обо всем договориться. Он считает меня лучшим переговорщиком в кризисных моментах.
- А что, у президента возник кризис, или он только что его заметил? - грубо буркнул Гусев.
- Перестаньте, Алексей Петрович! Не надо передо мной играть! Я - не ваш избиратель. И не девка на выданье. Давайте будем вести себя, как подобает. Если уж ввязались в эту большую игру, так и играйте по-джентельменски!
- А вы будете играть по-джентельменски?
- Мы уже играем по-джентельменски, вы что, этого не поняли?
- Нет, а в чем заключается ваше благородство? В том, что вы сюда пришли ко мне и суете под нос проект моей добровольной отставки? Мне, избранному народом, демократическим путем губернатору большого региона страны?!! Вы сами-то думайте, что вы делаете и по каким правилам играете!
Стружин постучав по столу костяшками пальцев, хмыкнул и мягко ответил:
- Алексей Петрович! Во-первых, вы уже государственный преступник! Во-вторых, президент просто не хочет крови, в том числе вашей! Вам дают шанс достойно выйти из этой сложной ситуации, а вы тут устроили диспут на тему благородства! Не то время и не то место! Поэтому - у нас всего минут сорок, потом кое-что надо обсудить - и все! Президент приезжает, можно срочно под это дело собрать журналистов, а президент объявит, что вы переходите на более высокий пост, в Кремль, ну, скажем, в аппарат совета безопасности...
Гусев вновь печально улыбнулся:
- Вот видите - все ваше благородство кончилось! Вы уже меня преступником назвали, а сами, небось, юрист: преступником может меня назвать только суд! И все. Никакой президент не имеет права назвать меня преступником! Он пока не царь, не помазанник божий! И надеюсь, никогда им не будет! А что касается того, что я совершил, так я еще ничего не совершил, причем ничего противозаконного я совершать не собираюсь! То, что мы готовим с законно избранными депутатами местной областной думы проект конституции и акт о независимости, так это не значит, что мы его собираемся силой навязывать кому-то и устроить переворот! Это только проект, который будет выдвинут на всеобщий референдум! Если его все отклонят, значит, на этом все и закончится. А президент просто не хочет, чтобы все это имело огласку, вот он и прикатил сюда! Но вы сами поймите, это надо не мне лично, отставному генералу Гусеву, это надо народу! Народ устал жить в империи! Люди не хотят быть крепостными у Москвы, когда богатство регионов за копейки, под предлогом целостности и федерализма, забирают в центр. А тут оставляют умирать от голодной смерти. Нам такая федерация не нужна! И вообще! Сибирь давно должна жить отдельно от России! Мы не колония и не сырьевой придаток! К вашему сведению, даже при царе у Сибири был свой флаг, гимн и герб! А государь император, садясь на трон, провозглашался и царем сибирским!
Тут сорвался Мордвинов. Он зашипел, как гусь, и привстал из-за стола: