— Ладно, входи.
Я и не подозревал, что этот мутант способен на такой дружелюбный тон.
В зале было темно, только в противоположном конце, за стойкой бара, чуть сияла ртутная лампа. Вслед за Личем я прошел поближе к свету и уселся рядом с ним на искрометно-фиолетовый вертящийся табурет. Перед владельцем клуба стояла по меньшей мере тройная порция горячительного. Он поднес стакан ко рту и убавил содержимое на добрую треть. Легонько передернул плечами и повернулся ко мне.
— Рад, что ты заглянул. Надеюсь, с полицией не было хлопот?
— Ничего серьезного.
Лич кивнул и поднялся с табурета. Устало зашел за стойку.
— Выпить хочешь?
— Конечно.
— Бурбон?
— А как ты догадался?
— Физиогномика — мое хобби.
Он налил бурбона. Ровно столько, сколько надо. По чертам лица о человеке можно узнать почти все.
Да ну? У меня что, рожа любителя бурбона?
— Что-то вроде этого.
Лич набулькал себе четверную дозу неразбавленного «бакарди». Я старался на это не смотреть.
Хочу от души поблагодарить тебя за вчерашнее. Ты Эмили жизнь спас.
— Как она?
— Струхнула, конечно, здорово, но это ничего.
Главное — цела и невредима. Если б ты хоть чуть-чуть опоздал… — Лич задумчиво покачал головой. — Она у себя. Отдохнуть пытается.
Я сделал большой глоток. Приличный бурбон, не отрава какая-нибудь. Я поднял стакан в честь Лича, но он уже отвернулся. Я тоже повернул голову и увидел Эмили — она спускалась по лестнице. Лич водрузил свое пойло на стойку и двинулся к ней навстречу.
— Ничего, Гус, все в порядке. Только спать больше не могу.
Она направилась ко мне и уселась на вращающийся табурет. На ней было зеленое мятое платье из бархата. И даже с кругами под глазами она смотрелась потрясно.
— Гус мне все рассказал. Не знаю, как и благодарить.
Я мог с ходу предложить несколько способов, но решил, что сейчас не самое удобное время.
— Пронесло, и слава Богу. Я рад, что ты жива, а благодарить не нужно.
За стойкой бара Лич состряпал «кровавую Мэри», окунул в нее стебелек сельдерея и поставил перед Эмили.
— Спасибо. — Она глотнула.
Похоже, девушка была не в настроении отвечать на вопросы, но я не мог себе позволить такую роскошь, как задержка расследования.
— Эмили, вынужден попросить прощения, но я должен тебя кое о чем спросить. Ты не против?
Лич оперся о стойку бара.
— Да ладно тебе, Мерфи, ей и так досталось. Ночью легавые из нее всю душу вытрясли. Дай хоть немного отдохнуть.
— Не надо, Гус, все в порядке. Я перед ним в долгу. Если еще на несколько вопросов отвечу, с меня не убудет. — Она повернулась ко мне и глубоко вздохнула. — Валяй, спрашивай.
— Человек, который на тебя напал, что-то вынес из квартиры, какую-то шкатулку. Что это за вещь?
— Не знаю. То есть не знаю, что в ней было. Странная шкатулка… Не открывается. Может, и открывается, но у меня не получилось.
— Как она к тебе попала? Ты догадываешься, почему ее хотели украсть?
Эмили взглянула на Гуса.
— Необязательно все выкладывать, — проворчал мутант. — Это не его дело.
Эмили опустила задумчивый взгляд на стакан и стала помешивать «кровавую Мэри» стебельком. Вволю намолчавшись, она повернула голову и взглянула мне прямо в глаза.
— Шкатулку мне Томас прислал. Томас Мэллой. Мой муж.
Я надолго прильнул к стакану с бурбоном. Вот тебе и на! Все, что я увидел и услышал в последние дни, неожиданно перевернулось вверх тормашками.
Я тебе, наверное, покажусь кретином, но давай все-таки уточним. Ты — жена Томаса Мэллоя?
Мы поженились почти два года назад. Я уже тогда здесь работала, в городе, только в другом клубе. Гус был управляющим. Там мы с Томасом и познакомились. Он часто приходил и слушал, как я пою. Такой милый, такой одинокий…
— И где же сейчас твой муж?
— Не знаю, — тихо ответила она.
— Но он прислал тебе шкатулку?
— Да. Я ее вчера получила.
— И ты понятия не имеешь, откуда он ее прислал?
Эмили отрицательно покачала головой.
— Шкатулка была завернута в простую коричневую бумагу. Ни адреса отправителя, ни письма. Вообще ничего.
— А почему ты решила, что она от твоего мужа?
— Узнала его почерк на упаковке.
Я пожелал взглянуть на оберточную бумагу. Пусть на ней нет адреса отправителя, может быть, обнаружится какой-нибудь другой след, какая-нибудь подсказка, где искать Мэллоя.
— А где сейчас эта бумага?
Эмили пожала плечами.