Мы облюбовали столик в углу, Реган выбрала ближайшее ко мне кресло. Впрочем, она села не слишком близко. Нагнулась в противоположную сторону от меня и достала из сумки элегантную косметичку, в которой почему-то оказались сигареты. Я зажег спичку и поднес к сигарете, уютно угнездившейся между спелых губ. И снова на мою грубую лапу легла прохладная ладонь. Реган затянулась, вынула сигарету изо рта и задула спичку. Мой желудок запрыгал, как рыба на палубе сейнера.
— Шкатулку принес?
Чтобы успокоиться, я тоже закурил.
— Да, только сначала надо кое-что обсудить.
Держа сигарету чисто по-женски — в вертикально поднятой руке, — она откинулась на спинку кресла и заложила ногу за ногу. Судя по ее манерам, дама ожидала беседы вовсе не на ту тему, что была у меня на уме.
— Расскажи о твоем отце.
Реган не заметила, что я перешел на серьезный тон.
— Это что, способ заигрывания? Надеюсь, он у тебя не единственный?
Она не собиралась идти на добровольное сотрудничество. Наверное, жизнь ее никогда серьезно не била.
— Расскажи о Мэллое. О Томасе Мэллое, твоем отце.
С лица Реган исчезла улыбка, точь-в-точь как с лица Кеннеди во время дорожной аварии. В глазах мелькнул страх, однако буквально через секунду она взяла себя в руки. Хладнокровия ей было не занимать, но сейчас я держал верх.
— Как ты докопался?
— Это несущественно. Главное, я теперь знаю, кто ты. И хочу поговорить по душам.
Реган затянулась. При этом рука, державшая сигарету, слегка дрожала. Видно, дочь Мэллоя не привыкла терять душевное равновесие. И от этого моя решимость слегка окрепла. Я поймал ее в силки и не собирался отпускать.
— У меня в офисе ты сказала, что Мэллой обречен. Согласись, такое не часто слышишь от любящих дочерей.
— Да, это правда, но он сам виноват. Я пыталась его предупредить… Он не послушал. Он никогда меня не слушал.
— На самом деле это не совсем так. Он мне сказал, что из-за тебя бросил курить.
Реган дернулась вперед.
— Ты с ним разговаривал? Когда? Где он?
Я закурил очередную сигарету. Может, все-таки стоит рассказать ей о судьбе отца? Она совершенно растеряна. Предположим, если расскажу, сумею разобраться в их отношениях?
Слишком холодный, слишком рассудочный план. Но другого в ту минуту у меня не было.
— С твоим отцом я разговаривал сегодня ночью.
— Где он? Я хочу с ним встретиться.
— Слишком поздно.
Прекрасное лицо побледнело.
— Что ты имеешь в виду? Он мертв?
Я кивнул и глотнул бурбона. Реган отвела взгляд. Она сидела, заложив ногу за ногу, слегка наклонясь вперед, уперев локоть в колено; правая ладонь под держивала подбородок.
Некоторое время я молча курил. Наконец Реган снова повернула ко мне голову, и две блестящие полоски пролегли от уголков глаз к уголкам рта. Она поставила бокал с вином, затем вытянула из-под него салфетку. Я изумлялся ее выдержке. Реган промокнула глаза и нос, пригубила «пино» и, слегка запинаясь, заговорила.
Я никогда не представлял, как должен себя вести мужчина при виде плачущей женщины. Было сильное желание обнять ее и сказать, что все будет хорошо, что я о ней позабочусь… Но я этого не сделал. Не смог себе позволить. Мерзкая штука цинизм — так въедается в душу, что ничем потом не вытравишь. Я смотрел, как она плачет, и хотел ее утешить, но при этом напоминал себе: ты будешь далеко не первым лохом, который купился на бабьи слезы. Мною руководил рассудок: сомневаясь, сомневайся.
— Я на минутку, — дрогнувшим голосом сказала Реган. — Ты не против?
И она направилась к дамской комнате. Я проводил ее взглядом до двери, а затем повернулся к своему дистиллированному и выдержанному приятелю. И тут обнаружил, что она оставила ридикюль и хозяйственную сумку. Я нагнулся и заглянул в сумку. Там лежала шкатулка, очень похожая на мою. Я выпрямил спину и затянулся. Значит, Реган играет по-честному. Меня редко подводит инстинкт частного сыщика. Вот только срабатывает он почему-то далеко не всегда. С другой стороны, мои представления о человеческой натуре ужасающе наивны, что наглядно подтверждается выбором жен и биржевых маклеров. Правда, на этот раз я не ошибся. Реган так разволновалась, что напрочь позабыла, зачем сюда пришла. Если б я не выбил ее из колеи, она бы ни за что не упустила шкатулку из виду.
Я привлек внимание бармена и заказал нам с Реган еще по одной.
Через несколько минут она вернулась к столику. Неопытному глазу показалось бы, что с ней ничего не случилось. Завидная сила воли. Все-таки хотелось бы с ней познакомиться поближе… Я произнес шелковым голосом: