— Мистер Фицпатрик, извините, что побеспокоил. Мне удалось кое-что выяснить о рисунке на слайде.
— Прекрасно. И не стесняйтесь звонить мне в любое время.
— Вежливость — превыше всего.
— Что же вы узнали?
Очевидно, этот предмет хранится в комплексе Розвилл. О нем упоминается в блокноте Мэллоя. Там он фигурирует под названием «артефакт номер сто восемьдесят шесть».
Фицпатрик встревожился.
— Вы хотите проникнуть в комплекс?
— Похоже на то. Вы ведь там когда-то работали, правда?
Фицпатрик потупился на мгновение, но тут же устремил взгляд в видеокамеру.
— Да, действительно. Там я и познакомился с Томасом Мэллоем.
— Почему же раньше не сказали?
— Потому, что не хотел обсуждать такую тему, как Розвилл. Я надеялся, что ваши поиски не коснутся моего прошлого. Но, похоже, у нас нет другого выхода. Вы уверены, что нельзя обойтись без проникновения в комплекс?
— Потому-то и звоню. Хочу выяснить, как это можно сделать.
— Не знаю, смогу ли чем-нибудь посодейстовать. Мой пропуск давно просрочен.
— Ничего не подскажете?
— Боюсь, вы должны рассчитывать только на собственный ум и сноровку.
— Да, похоже, придется без вас обойтись. Что ж, если через три дня не позвоню, заказывайте обо мне некролог.
На лице Фицпатрика отразилась глубокая озабоченность. Признаться, я был удивлен.
— А вы уверены, что нет других вариантов?
— Пока я их не вижу. Так вот, мистер Фицпатрик, если я через три дня не вернусь, вам следует обратиться к миссис Мэдсен. Она живет в «Империале» и участвует в нашем деле. Возможно, к тому времени у нее появятся сведения о других шкатулках. Она довольно сумбурно представляет себе ситуацию, так что я советую не звонить ей без крайней необходимости.
— Понимаю. Думаю, вам следует узнать один факт, прежде чем вы отправитесь в Розвилл.
— Весь внимание.
— Я ушел в отставку задолго до закрытия комплекса, однако кое-какие слухи до меня все же дошли. Вам известно, что комплекс содержится в жесточайшем карантине?
— Что-то в этом роде мне говорили.
— Он наглухо закрыт и обесточен. Очевидно, там произошла серьезная авария, но, поскольку пресса об этом молчит, можно предположить, что военным удалось сохранить происшествие в тайне. Если сумеете туда проникнуть, будьте начеку. Возможно, беда только и ждет, когда ее выпустят на свободу. Не рискуйте без необходимости.
— Постараюсь возвести это в принцип.
— Отлично. Желаю удачи, мистер Мерфи.
Глава 20
Под вой сирен я несся по темным коридорам, отчаянно и безнадежно искал выход. Я споткнулся, замахал руками, стараясь восстановить равновесие… и вдруг обнаружил, что сижу в постели. Гудел видеофон. Я протянул руку сквозь обморочный туман и стукнул по кнопке приема.
— Ну?
— Слушайте внимательно…
Знакомый модулированный голос. Я его слышал по видеофону в «Сумерках», когда впервые встречался с Лукасом Пернеллом.
Я замотал головой, чтобы вытряхнуть одурь. Нельзя испытывать терпение этого парня, каждое его слово — на вес золота.
— Чтобы действовать дальше, вам понадобится доступ к секретным объектам. Незамедлительно и точно выполните мои указания. Любое промедление способно привести к катастрофе. Вы поняли?
— Кто говорит?
— Я спрашиваю: вы поняли?
— Угу.
— Объяснения получите позже. А пока вам достаточно знать, что вы — песчинка меж двух огромных жерновов. У вас только два надежных союзника: я и Хранитель. Не верьте никому, кроме нас. Если наши противники одержат верх, последствия могут оказаться поистине бедственными. По причинам, которых я сейчас касаться не буду, вы попали в самую гущу событий. Времени в обрез. Вы должны мне довериться и сделать все, что я скажу.
В «Автотехе» я выполнил все указания этого парня и ничего, не помер. Кто бы он ни был, он явно заинтересован в том, чтобы я остался жив, и этим выгодно отличается от некоторых участников нашей игры.
— Ладно. Так что от меня требуется?
— Отправляйтесь туда, где я нашел вас в первый раз. Подойдите к табачному автомату и заплатите за пачку сигарет. Но нажмите на кнопку без обозначения, она крайняя слева. И заберите то, что вам нужно. Все ясно?
— Конечно.
Видеофон умолк. Я лег и уставился в потолок. Сонливость как рукой сняло. Мыслями я уже был в Розвилле.
Я оделся и сел за видеофон. Внутренний голос открытым текстом твердил, что в Нью-Мексико я могу остаться навсегда. Пожалуй, с меня не убудет, если перед отлетом позвоню Реган, объясню, как поступить, если не вернусь.