— Эй, сыщик! — окликает Дотсет, и я моргаю, подняв на него глаза. — Ты еще что-то хотел сказать?
— Нет, сэр, спасибо.
— Не напрягайся. Работай в охотку, молодой человек.
— Только… постойте!
— Извини?
Я выпрямляюсь, разворачиваюсь к нему:
— Ну вот я намерен кое-кого убить…
Пауза. Дотсет разыгрывает долготерпение мученика — забавляется.
— И живу я в такие времена и в таком городе, где люди то и дело убивают себя. Направо и налево. Это — город висельников.
— Так-так…
— Не стоит ли мне, убив жертву, изобразить самоубийство?
— Возможно.
— Значит, возможно?
— Да-да, возможно. Только вот это… — Дотсет тычет большим пальцем в обмякший труп, — это самоубийство.
Он, подмигнув, толкает дверь туалета и оставляет меня наедине с Питером Зеллом.
— Так что, Тянучка, вызываем тележку мясника или сами вскроем подарочек?
Я отвечаю Майкельсону суровым неодобрительным взглядом. Терпеть не могу это наигранное бездушие, жесткий юморок вроде «тележки мясника» и всяких там «подарочков», а Ричи Майкельсон знает, что я этого терпеть не могу, и нарочно меня дразнит. Он дожидался под дверью туалета. Теоретически охранял место преступления, а практически жевал яичный макмаффин прямо из желтой целлофановой обертки и капал светлым жиром на форменную рубашку.
— Брось, Майкельсон. Здесь человек умер.
— Прости, Тянучка.
От этой клички я тоже не в восторге, и это Ричи прекрасно известно.
— Через час сюда подъедет кто-нибудь от доктора Фентон, — говорю я, и Майкельсон кивает, рыгнув в кулак.
— Отдашь ей? — Он комкает и бросает в мусор обертку от завтрака. — Я думал, она больше не занимается самоубийцами.
— На усмотрение следователя, — отвечаю я, — а я считаю, что в данном случае вскрытие показано.
— Да ну?
— Вот и «ну»!
Ему, в сущности, все равно. А Триш Макконнелл тем временем уже работает. Она в дальнем конце зала — маленькая подвижная женщина с черным хвостиком волос из-под форменной фуражки. Приперла к сифону с содовой компанию подростков и снимает показания. Ручка так и летает над блокнотом. Макконнелл не ждет указаний следователя, а предугадывает их. Макконнелл мне нравится.
— Хотя, знаешь, — тянет Майкельсон просто разговора ради, хочет меня достать, — сверху велели, чтобы мы сворачивались побыстрее.
— Знаю.
— Стабильность и единство населения, вся эта мура…
— Да.
— К тому же владелец вот-вот взорвется — клиентам руки помыть негде.
Майкельсон показывает глазами на прилавок, из-за которого на нас пялится краснолицый хозяин «Макдоналдса». Его грозный взгляд довольно смешон на фоне ярко-желтой рубахи и жилетки в цвет кетчупа. Для него каждая минута в присутствии полиции — потерянная выручка, и понятно, что этот тип уже тыкал бы пальцем мне в лицо, не опасайся он ареста по статье шестнадцатой. Рядом околачивается юнец, который, прикрываясь отросшими волосами, стреляет глазами то на сердитого начальника, то на пару полицейских, решая, кому уделить больше презрения.
— Обойдется, — говорю я Майкельсону. — В прошлом году часов на шесть или даже двенадцать закрыли бы все место преступления, а не только мужской сортир.
— Новые времена, — пожимает плечами Майкельсон.
Я, поморщившись, поворачиваюсь к хозяину спиной. Пусть себе кипятится. Это ведь даже не настоящий «Макдоналдс». Настоящая фирма схлопнулась в августе прошлого года, когда девяносто четыре процента ее капитала испарились за три недели рыночной паники. От нее остались сотни тысяч ярких витрин, и многие из них, вроде этого заведения на главной улице Конкорда, захватили пираты. Такие вот предприимчивые местные жители, срывающие куш на торговле съестным без утомительных выплат по франшизе.
Настоящих «Севен-Элевен» тоже не осталось, как и «Данкин Донатс». Булочные «Панера» кое-где еще существуют, хотя супружеская пара, которой принадлежала сеть, ударилась в духовные практики и сменила весь персонал на единоверцев, так что не стоит туда заходить, если вы не в настроении послушать Новое Евангелие.
Я даю отмашку Макконнелл, показывая ей и Майкельсону, что классифицирую дело как «при подозрительных», и получаю в ответ от Ричи саркастически поднятую бровь. А вот Макконнелл с благодарностью кивает в ответ и перелистывает страничку блокнота. Я раздаю работающим на месте преступления необходимые указания. Макконнелл — закончить с опросом свидетелей, а потом отыскать и уведомить родных потерпевшего. Майкельсону — дальше сторожить дверь, пока за трупом не приедут от Фентон.