«Акт о безопасности» должен был сократить полномочия так называемых «спецслужб» — под ними подразумевались военизированные части различных силовых ведомств. Точная численность этих спецслужб не известна никому, кроме их предположительных «хозяев»: комитета, палат конгресса и сената, военных властей и старших офицеров соответствующих подразделений да еще нескольких важных чиновников.
Но все знают, во всяком случае, вся полиция уверена, что вооруженные силы Соединенных Штатов активно реорганизованы, усилены и перевооружены. Потому мне меньше всего хочется находиться здесь в серое и ветреное утро, в пятницу, которую следовало бы целиком отдать следствию по делу об убийстве. И все-таки я направляю свой «Шевроле-Импала» к штаб-квартире нацгвардии Нью-Гэмпшира.
Спасибо, Нико. Я твой должник.
Я вылезаю из машины у тюрьмы — приземистого здания с глухими кирпичными стенами и рощицей антенн на плоской крыше. Время 10:43. Спасибо Калверсону и его связям — мне уделят пять минут с 10:45 ровно.
Строгая, непривлекательная резервистка в камуфляжных брюках тридцать секунд молча разглядывает мой значок, кивает и пропускает меня по короткому коридору к тяжелой стальной двери с плексигласовым оконцем в центре.
Я благодарю. Она хмыкает в ответ и уходит обратно.
Я заглядываю в оконце. Вот он — Дерек Скив, сидит посреди камеры, поджав под себя ноги, и медленно, размеренно дышит. Медитирует. Ради любви Господа.
Сжав кулак, я стучу в оконце.
— Эй, Скив. — Тук-тук. — Дерек!
Выждав секунду, я снова стучу. Громче и резче.
— Эй! Дерек!
Скив, не открывая глаз, приподнимает один палец. Словно секретарша в приемной врача, когда, занятая разговором по телефону, просит подождать. От гнева к щекам приливает кровь. С меня хватит, еду домой! Пусть этот зацикленный на себе придурок сидит в военной тюрьме и чистит свои чакры, пока не дождется Майя. Сейчас я развернусь, скажу очаровашке у двери «Спасибо за все», позвоню Нико, передам ей печальное известие и стану дальше искать убийцу Питера Зелла.
Впрочем, я знаю Нико, и себя знаю. Что бы я ей ни наговорил, кончится тем, что завтра с утра вернусь сюда.
Поэтому я снова колочу в окно, и заключенный наконец разворачивает ноги, встает. На Скиве коричневый спортивный костюм с надписью «Слава хиппи!» на груди, достойно сочетающейся с его длинными свалявшимися патлами, нелепыми дредами. С ними он похож на велокурьера. Впрочем, среди множества его подработок была и такая. На щеках и подбородке у Дерека отросший за несколько дней пушок.
— Генри, — безмятежно улыбается он, — как дела, брат?
— Что случилось, Дерек?
Скив рассеянно пожимает плечами, словно я не о нем спрашиваю.
— Сам видишь. В гостях у военно-промышленного комплекса.
Он обводит камеру взглядом: голые бетонные стены, узкая койка, привинченная в одном углу, маленький металлический унитаз в другом.
Я наклоняюсь вплотную к окошку:
— Нельзя ли подробнее?
— Конечно. То есть, что я могу сказать? Меня арестовала военная полиция.
— Да, Дерек, это я вижу. За что?
— Кажется, обвиняют в вождении внедорожника по территории федералов.
— Таково обвинение? Или это ты так думаешь?
— Я полагаю, что я думаю, что таково обвинение. — Он ухмыляется, и я готов ему врезать. Если бы не дверь между нами, точно бы врезал.
Отступив от оконца, перевожу дыхание и смотрю на часы: 10:48.
— Так, Дерек. Куда именно ты заехал на своем внедорожнике и зачем?
— Не помню.
Он не помнит… На мой пристальный взгляд он отвечает все той же ухмылкой. У некоторых грань между «придуриваться» и «быть придурком» неразличимо тонка.
— Я сейчас не полицейский, Дерек. Я твой друг… — осекшись, начинаю заново: — Я — друг Нико. Я ей брат и люблю ее. А она любит тебя, и потому я пытаюсь тебе помочь. Ты бы начал сначала и объяснил толком, что произошло.
— Ох, Генри, — жалостливо вздыхает он, как будто умиляется моей детской глупости. — Если бы я сам понимал.
— Ты не понимаешь? Когда тебя задержали?
Бред. Это бред.
— Не знаю.
— У тебя есть адвокат?
— Не знаю.
— Что значит «не знаю»? — Я бросаю взгляд на часы. Осталось тридцать секунд, и в коридоре уже слышны тяжелые шаги резервистки, направляющейся ко мне. В чем не откажешь военным, так это в точности.