— А если нет? — спрашивает она, невозмутимо листая меню. — В смысле, если я не стану рассказывать все?
— Дело в том, что вы — свидетель, мисс Эддс. Учитывая ту информацию, которой я теперь располагаю, ваш номер в телефонном списке потерпевшего…
Я с утра отрепетировал речь, повторил несколько раз, хоть и надеялся, что до нее не дойдет. Увы! Но надо было еще потренироваться. Подобная крутость куда легче дается, когда имеешь дело с Виктором Франсом.
— И учитывая, что при нашей прошлой беседе вы предпочли об этом промолчать…
Фактически, я имею основания для задержания.
— Моего задержания?
— Я могу вас арестовать. По закону штата. И по федеральному тоже. Пересмотренный уголовный кодекс Нью-Гэмпшира, раздел… — я выдергиваю из сахарницы пакетик с песком. — Запамятовал номер раздела.
— Хорошо, я поняла, — серьезно кивает она и улыбается, а я перевожу дыхание, но она, оказывается, не закончила. — И надолго задержать?
— До… — Я опускаю глаза, отвожу взгляд. Сообщаю дурное известие пакетику с сахаром: — До самого конца.
— Иными словами, если я сию же секунду не запою, — подытоживает она, — вы бросите меня в мрачную темницу и оставите там, пока Майя не покроет мир мраком. Так, детектив Пэлас?
Я молча киваю. Поднимаю взгляд и обнаруживаю, что она все еще улыбается.
— Так вот, детектив, я не верю, что вы это сделаете.
— Почему?
— Потому что считаю, что вы на меня чуточку запали.
Не знаю, что на это сказать, право не знаю, но руки мои сами собой отрывают кончик пакетика. Подходит Руфь-Энн, наливает мне кофе, принимает у мисс Эддс заказ на чай со льдом и без сахара. Поморщившись при виде крупинок, просыпавшихся на стол, Руфь-Энн возвращается на кухню.
— Мисс Эддс, утром в понедельник вы сказали, что не были близки с Питером Зеллом. Оказалось, что это неправда.
Она поджимает губы, выдыхает.
— Не начать ли нам с другого? — предлагает она. — Вам не интересно, почему я лысая?
— Нет. — Перевернув страницу тетради, я зачитываю: — «Детектив Пэлас: Вы исполнительный ассистент мистер Гомпера? Мисс Эддс: Прошу вас, просто секретарь».
— Вы все записали? — Она разворачивает столовый прибор, играет вилкой.
— «Детектив Пэлас: вы хорошо знали потерпевшего? Мисс Эддс: Если совсем честно, я сомневаюсь, что заметила бы его отсутствие. Говорю же, мы не были близко знакомы».
Я отодвигаю тетрадь и наклоняюсь к ней через стол. Бережно, по-отечески, забираю из рук вилку.
— Мисс Эддс, если вы не были близко знакомы, почему он каждый вечер звонил вам?
Она забирает вилку обратно:
— Так и не хотите спросить, почему я лысая? Вы не подумали, что у меня рак?
— Нет, мэм. — Я поглаживаю усики. — Учитывая длину и изгиб ваших ресниц, я счел, что у вас были длинные густые волосы. И подумал, что перед концом света вы решили не тратить времени на возню с ними. Укладывать, расчесывать — не размениваться на женскую чепуху.
Она, глядя на меня, проводит ладонью по макушке.
— Очень умно, детектив Пэлас.
— Спасибо, — киваю я. — Расскажите о Питере Зелле.
— Давайте сперва сделаем заказ.
— Мисс Эддс!
Она умоляюще протягивает ко мне руки:
— Прошу вас!
— Хорошо. Сперва закажем поесть.
Потому как я уже вижу, что она будет говорить. Расскажет мне все, о чем умолчала. Я чувствую, это только дело времени, и меня накрывает нервозность, сладкий гул предвкушения под ребрами. Как на свидании, когда понимаешь, что тебя поцелуют на прощание, а может быть, поцелуем и не ограничится — это просто дело времени.
Эддс заказывает «бекон-лук-томат», и Руфь-Энн одобряет: «Хороший выбор, милая». Я беру омлет из трех яиц с ржаным тостом. Руфь-Энн сухо напоминает, что кроме яиц существуют и другие блюда.
— Ну вот, — говорю я, — заказ сделан.
— Еще минуту. Поговорим о вас. Кто ваш любимый певец?
— Боб Дилан.
— Любимая книга?
Я отпиваю глоток кофе.
— Сейчас читаю Гиббона «Упадок и разрушение Римской империи».
— Угу, — кивает Эддс, — а любимая какая?
— «Хранители». Это комикс восьмидесятых…
— Знаю.
— Почему Питер Зелл звонил вам каждый вечер ровно в десять?
— Проверял часы.
— Мисс Эддс!
— Он был морфинистом.
— Что?
Я вижу ее профиль, она отвернулась к окну. Я ошарашен. С тем же успехом она могла заявить, что Зелл был вождем индейцев или генералом Советской армии.