— Я уже слышал.
— О, — вздыхает он, — все испортил.
— Ты куришь марихуану?
— Ага, самую малость. Трудная выдалась неделька. Я застрелил парня, не забывай. А ты хочешь?
— Нет, спасибо.
Я рассказываю ему о находках в доме Туссена. Как обнаружил, что это еще не конец истории, далеко не конец. Он слушает со стеклянными глазами, временами глубоко затягивается тоненькой самокруткой. Выдувает дым в приоткрытое окно. Калверсона не видно. Стол Андреаса пуст: монитор компьютера развернут к стене, телефон выключен из розетки. Кажется, за этим столом годами никто не сидел.
— Значит, врал, паршивец, — заключает Макгалли. — Я сразу так и подумал. Торговал наркотиками, подсадил приятеля, а потом тот приятель покончил с собой.
— Ну, если не считать, что именно Зелл первым принес Туссену наркотик. Он украл врачебную печать у сестры.
— О, вот как? — Макгалли ухмыляется, скребет подбородок. — А постой-ка, знаешь что? Кому какое дело?
— Да, — говорю я, — верно подмечено.
— Ух ты! Эта шавка с места преступления?
— Возможно… — начинаю я, и Макгалли перебивает:
— Что возможно?
Я взволнованно расхаживаю по комнате, собачонка не отстает ни на шаг.
— Возможно, было вот как: Питер в июне приносит Туссену таблетки. Они подсаживаются, ловят кайф, потом Питер попадается и бросает, а Джей-Ти продолжает. Может, в какой-то момент он начал распродавать излишки и привык к деньгам, обзавелся клиентской базой. Поэтому ему пришлось искать нового поставщика.
— Да! — восклицает Макгалли, ударив кулаком по столу. — Может, это поставщик и подстроил тебе аварию, повозившись с цепями!
Взглянув на него, вижу, что он издевается. Я сажусь на свое место.
Без толку рассказывать Макгалли о хлопнувшей двери в доме на Боу-Бог-роуд. Он скажет, что у меня галлюцинации или что мне явился призрак, а я знаю, что в своем уме и это был не призрак. Кто-то хотел помешать мне найти таблетки, и это был не Туссен, потому что он мертв и лежит в морге.
Гудини обнюхивает стол Андреаса и устраивается вздремнуть под ним. У меня звонит мобильный.
— Алло, детектив Пэлас?
Это Наоми Эддс, она встревожена, и голос звучит неуверенно, по-детски.
— Да, это я. Привет.
Ловлю взгляд Макгалли и встаю из-за стола, отхожу к окну.
— Что случилось?
— Просто я… — В трубке треск помех, и сердце у меня замирает от страха, что связь пропала.
— Мисс Эддс?
— Я здесь. Просто я… Я подумала, что могу вам помочь в вашем расследовании.
Глава 12
— Добрый вечер, — здоровается она, и я отвечаю на приветствие, а потом мы секунду-другую стоим, уставившись друг на друга.
Наоми Эддс в ярком красном платье с цепочкой черных пуговиц на груди. Я наверняка выгляжу ужасно. Теперь жалею, что не переоделся, не сменил серый рабочий пиджак с синим галстуком на что-нибудь более приличествующее ужину с дамой. Но, по правде сказать, у меня все пиджаки серые, а все галстуки синие.
Эддс живет в районе Конкордского холма, к югу от дороги в аэропорт. Это новый квартал, где все улицы носят названия фруктов. Астероид остановил строительство на полдороге. Эддс живет на Ананасной, а все, что западнее Киви, осталось недостроенным: деревянные каркасы, похожие на выкопанные из земли скелеты динозавров, не докрытые черепицей крыши, разоренные вандалами помещения, новенькие кухоньки, откуда ободрали всю медь и латунь.
— Зайти не приглашаю, — говорит Наоми и выходит на крыльцо, накинув курточку на руку и нахлобучивая шляпку на лысую голову. Этой шляпы я на ней еще не видел: девичий вариант мужского фетра. — У меня беспорядок. Куда поедем?
— Вы сказали… — Она направляется к моей машине. Я иду следом, подскальзываясь на черном льду дорожки. — Вы сказали, что у вас есть относящаяся к делу информация. Относительно смерти Питера.
— Есть, — кивает она. — То есть я так думаю. Не информация — просто одна мысль. Что у вас с лицом?
— Долго рассказывать.
— Болит?
— Нет.
— Это хорошо.
Поврежденный глаз и вправду не беспокоил меня весь день, но стоило мне сказать «нет», как правую сторону лица пронзает острая боль, расходящаяся от глазницы. Словно в наказание за вранье. Я моргаю здоровым глазом, пережидаю приступ тошноты и обнаруживаю, что Наоми стоит у машины, как было принято в старые времена, ожидая, когда я открою ей дверцу. И я открываю, а к тому времени, как, обойдя машину, сажусь за руль, она уже тянется к встроенному компьютеру.