Вот теперь можно сказать, что я стал настоящим магом: сам, без книги, сходу рассчитал оптимальную силу заклинания и успешно его скастовал. Да, конечно, откат чувствовался, но вполне терпимый. Зато удовольствие от увиденного, а также от применения магии иллюзии, опьяняло. Если редко, то можно…
— За Южный Шринант!
— За Многоликого!
— Ура-а-а-а!
Войско Хитика потекло в обе проделанные мной дыры и с двух сторон набросилось на все ещё корчащихся зеленокожих.
Отменить призыв роя ос!
Эффект-то спал, но «приятные» впечатления будут терзать орков ещё несколько секунд. С учетом того, что на наших «каменная кожа» — этого хватит.
С чувством выполненного долга, и едва держась на ногах от усталости, я ушёл в «скрытность» и присел у западной стены крепости.
— Илюша…
Виза появилась в человеческом обличии и, отключив шлем, уселась рядом.
— Да, моя хорошая?
Я с улыбкой повернулся к ней, но тут увидел, что в её глазах стоят слезы.
— Что случилось⁈ — я вскочил и, сев перед ней на корточки, взял за руки.
— Илюша… — губы Визы дрогнули, и она, уткнувшись головой мне в плечо, разрыдалась. — Я три ящика потеряла!
Глава 5
— Всем привет! — прорычал я, заходя в шатёр.
Трое орков сидели прямо на земле. Каждый из них был привязан к столбу, и, разумеется, на шее каждого висели блокирующие ожерелья.
Три пары глаз уставились на меня, но все среагировали по-разному. Один, высокопоставленный офицер Грингра, просто утробно прорычал, другой плюнул, стараясь попасть в меня. А вот третий ответил:
— Знал бы, кто ты такой, прибил бы тогда, предатель…
И у него на самом деле была такая возможность, так как именно он тестировал мою готовность к закрытию первого разлома. Это был Трырт — орк, с которым мы дрались в качестве последнего теста на мою профпригодность и который потом провожал меня в Грингр.
В прошлый раз он, хоть и не говорил об этом, но испытывал явную симпатию к молодому таланту Ыру. Сейчас, по вполне понятным причинам, от неё не осталось и следа.
Но всё равно, когда я увидел его среди пленных офицеров, то попросил, чтобы и он присутствовал на «переговорах».
— Даже не сомневаюсь, Трырт, — я тоже уселся на холодную землю, но так, чтобы захоти кто-нибудь ещё в меня плюнуть, не достал бы. — Итак, вам уже должны были сообщить. Я Илья Первый Многоликий. Для лучшего осознания. Вот.
Я по очереди превратился во всех, кроме дриады и гоблина, к которому у зеленокожих могло быть особенно предвзятое отношение.
Пленники разинули глаза, но увиденное никак не прокомментировали.
— Так вот, — заговорил я, снова став орком. — У меня послание для ваших лидеров.
— В жопу его себе засунь, — рыкнул широкоплечий зеленокожий с проседью в узкой чёрной бороде.
— Собственно, мне нужен только один из вас, — оскалился я, глядя на него в упор. — Вас больше только потому, что я знаю, что двое из трёх орков — упрямые идиоты.
— Ты только что вырезал крепость! — раздражённо рявкнул Трырт.
— Вы убили десятки тысяч мирных жителей в Шринанте. Тут хотя бы воины были.
— Смени облик! — вновь прорычал широкоплечий. — Такая мразь, как ты…
— Тихо! — рявкнул на него молчавший до этого третий пленник, на удивление некрупный орк средних лет с оторванной левой лапой (судя по кровавой повязке — оторванной сегодня). — Говори, многоликий.
Во! Кажется, повезло. Откровенно говоря, не хотелось рассказывать одно и то же по кругу, выбирая посланца «доброй воли». Да и времени особо не было: во избежание рисков попасть под ответный удар, в течение получаса отсюда следовало свалить.
— Как вы, наверное, знаете, я — император Южного Шринанта. И я хочу предложить оркам мир.
— Сжёг крепость, а теперь ссышь ответного удара? — презрительно бросил широкоплечий.
— Хочу заняться демонами, — я даже не посмотрел на агрессивно настроенного орка, а обращался к «мелкому», что очевидно был самым старшим по званию среди этой троицы. — Чего и вам советую. У вас, между прочим, с ними самая протяжённая граница. Вы ведь догадались, что на новом континенте живут разумные краснокожие рогатые ребята?
— Нам сообщили из столицы, — после паузы прохрипел главный. — Они видели их на том берегу.
— Так вот, — я достал нож и по привычке стал рисовать на земле всякие каракули (надо бы в следующий раз на листочке, а в будущем продать). — У нас два варианта: или мы режем друг друга, а нас режут демоны, или мы заключаем мир и режем их сами.
Вдаваться в малозначительные нюансы о том, что с демонами, вероятно, можно будет договориться, я не стал.