— Что дальше делаем? — спросил я.
— В деревню идём, — усмехнулся старик.
Ну, в деревню так в деревню. Хоть ситуация и была в высшей степени необычной, но угрозы я не чувствовал. Пока…
Оказалось, что про «идём» — это в прямом смысле. Спутник объяснил, что скрип телеги не позволит вовремя услышать приближение хищников. Поэтому мы её бросили и двинули пешком. Причём я вёл лошадь, а старик шёл метрах в десяти сзади и «прикрывал».
Ощущение, что меня используют как наживку, не пропадало, но вариантов не было. Благо до деревни оставалось всего три километра.
Несколько раз старик шикал, и мы замирали. Однажды простояли больше десяти минут. Пронесло. Атаки не произошло.
По счастью, высыпавшие на небо звёзды и половинчатые диски двух небольших лун позволяли хоть что-то видеть. А когда впереди показались тёмные силуэты первых домов и несколько подсвеченных окон, я полностью расслабился и снова настроил себя на лад приключений.
В конце концов, только в трудностях можно закалить характер и прокачать уровни! Вот что-что, а я не собираюсь через четыре года быть четвёртым, как мой покойный противник. Сороковым минимум! А лучше — девяносто девятым!
Заборчик, а вернее частокол, окружающий деревню, надо сказать, был достаточно хлипкий. Всего метра два в высоту. Он не позволил бы защититься даже от тех же самых волков. Но местным, по-видимому, хватало.
Когда мы прошли через открытые ворота, к нам тут же подбежали трое вооружённых копьями и мечами мужиков.
— Что так долго, Визилий? Где телега? Кто это? А это?..
Самый рослый задавал вопросы по мере того, как различал новые детали.
— Этот парень убил Стефана рябого. Он как раз на лошади. Телегу оставили, так как волки очень близко подошли. Троих мы убили. Кстати, выстави дополнительных людей на ограду. Уж очень борзо зубастые себя сегодня вели.
— Свара, — здоровяк тут же обернулся к одному из своих, — зови Людина, Тишу и Сласа с братом.
— Понял!
Один из силуэтов растворился в темноте.
— А этих куда?
Смысл и, самое главное, уважительный тон вопросов однозначно указывали на то, что встреченный мной старик был далеко не последним человеком в этом поселении и, вероятнее всего, выехал в ночь не для простой вечерней прогулки.
— Рябого швырните куда-нибудь. Главное, чтобы волки ночью не сожрали. А парня накормить надо.
— Сомневаюсь насчёт покормить, — промычал здоровяк. — Сегодня в таверну не заходил же никто. Вилш с обеда закладывать начал. Сейчас спит уже, небось.
— Ну дочку его разбуди. Пусть хоть холодное что-то покидает, — раздосадовано проворчал старик. — Рябой, между прочим, его племянника убил… И комнату пусть подготовит!
— Сделаю!
В этот раз здоровяк убежал сам, а последний встречающий пошёл закрывать ворота.
— Ты то сам как насчёт пожевать чего-нибудь? — с усмешкой обратился ко мне Визилий, когда мы вновь остались наедине. — А то, может, ты сытый?
— На чёрный день у меня мясо сырого хрюка в инвентаре, но если предложат чего получше, то я с удовольствием.
— Тела хрюков были целыми, — снова проявил наблюдательность (подозрительность) Визилий.
— Я же сразу сказал, что убил за сегодня трёх. Вот на первом и проводил эксперименты.
— Чего проводил?
— Опыты.
— А.
Старик постоял несколько секунд, а потом взял под уздцы лошадь:
— Пойдём, тут недалеко.
По привычным для меня меркам, тут всё было недалеко.
Лошадь с телом перехватил возвращающийся из таверны здоровяк.
— Синила не спала, и даже печь ещё тёплая, так что скоро всё будет! — обрадовал он нас и тут же исчез.
Таверной оказался дом, раза в два больший, чем соседние. На первом этаже в зале располагались четыре длинных, накрытых скатертью стола, за каждым из которых могло уместиться человек по двенадцать. Через дверь находилась кухня, а на втором этаже, кроме отдельного блока с двумя хозяйскими комнатами, было четыре гостевых номера.
Всё это мне рассказал старик, пока мы усаживались за стол, на котором горели две свечи, стоящие на блюдцах.
— Выпьешь? — спросил спутник, после того как мы разместились друг напротив друга.
Вообще-то, с алкоголем у меня были спорные отношения. Бывало, я не пил по два года. Даже по праздникам. А иногда накатывала такая тоска и отчаянье, что не мог удержаться.
Пил, скидывал с себя одеяло, орал, бил по неподвижным ногам, прилагал все силы, чтобы ими пошевелить, двигал их руками… Снова орал и снова пил…