— Ты имеешь в виду Гезу Берната?
Аттила кивнул:
— Да, его. — В купе было жарко, и он расстегнул мундир. — У меня лично нет претензий к семье Бернатов, но отец перенимает немало либеральных взглядов и принципов дядюшки Гезы.
— А что тут плохого? Не понимаю.
— Бернат недвижимости не имеет. Он — служащий. Ясно, что у человека, живущего на заработок служащего, представления о мире и обо всем другом отличны от нашего. Он просто должен мыслить по-иному. Дальше. Разве это в порядке вещей, что лучшим другом моего младшего брата является парень по имени Милан Радович? Не знакомый, мама, а друг. Это не составляло бы угрозы, дружи он одновременно с несколькими юношами, и из своего круга. Ты улыбаешься, хотя здесь не до улыбок. Кому нужно, чтобы Чаба был закадычным приятелем всякой прислуги. С дядей Мишкой его водой не разольешь. И еще одно — об Андреа. Думаешь, их связь до сих пор простая игра? Мама, то, что вы проходите мимо всего этого, это не демократический образ мышления, а либерализм. — Он поднял руку: — Извини, еще один вопрос. Если Чабика заявит, что хочет жениться на Андреа, что ты ему скажешь?
Эндре много раз пытался вмешаться в разговор, он побледнел, его худощавое лицо нередко вспыхивало, но он себя сдерживал. Он не был согласен с Аттилой, отдельные заявления того волновали его. Но сейчас ему было любопытно, что ответит тетушка Эльфи.
Однако та горделиво помалкивала. Вот уже десять лет она разъезжает с мужем по свету, встречается с дипломатами, ведет себя не просто как хозяйка во время приемов, как декорация на вечерах и ужинах, а почти как незаменимый сотрудник своего супруга. Она наблюдательна, видит взаимосвязь явлений, имеет собственное мнение и о себе самой, и о муже, и о мире, и о людях. У нее есть принципы, к тому же непоколебимые, покоящиеся на прочной основе. Взять, к примеру, Аттилу, его откровенные рассуждения оправдывают именно ее принцип воспитания. Не поддерживай она с сыном дружеские отношения, Аттила все равно бы раскрылся. Ничего. Разве в сознании Аттилы проявляется только влияние военного училища, а ее воспитание нет? Как бы не так. «Мы, Хайду, и мы, Гуттены, еще кое-что значим» — это воспитано в детях не академией Людовики.
Конечно, во многом Аттила прав. Но правда кое-что значит только в сочетании с жизненным опытом. Она ему даст ответ, но не в присутствии Эндре. Она ему скажет: «Сынок, тебе надо усвоить несколько вещей. Жизнь не казарма, где люди вытягиваются перед тобою в струнку, как положено солдату, и не могут тебе ответить, так как, исходя из твоего положения, прав можешь быть только ты один. Стало быть, ты должен сделать вывод, что семейные дела не обсуждаются даже среди друзей. Разве только речь идет о жизненно важном деле. Эндре — наш друг, но человек он не наш, а церковник. Стало быть, наши дела его не касаются.
Да, сынок, ты прав, мы кое-что значим. И поэтому можем себе позволить дружить с Гезой Бернатом. Генерал-майор Хайду может так поступить, потому что отчетливо представляет себе границы такой дружбы. Бернат — человек толковый и тоже очень хорошо это знает. С твоим младшим братом Чабой дело несколько посложнее. По складу своего характера он не похож ни на одного из нас. Личность он противоречивая, но своеобразная, именно потому так трудно управляем. Приказами или распоряжениями многого от него не добьешься. Натура у него не из легких, компанию людей глупых он не любит. Вместе с тем ты должен признать, что в нашем кругу, главным образом среди молодежи, довольно часто попадаются личности глупые, пустоголовые. Я не могу заставить твоего младшего брата дружить с подобными молодыми людьми.
Милан Радович... По своему социальному положению он к нашему кругу не принадлежит. Все верно, но человек он интересный, разносторонний, пользующийся нашей поддержкой. Он тоже хотел бы кое-чего достичь, но может это сделать только с нашей помощью. Радович отдает себе ясный отчет — я с ним не раз беседовала, — что именно ему надо подняться до уровня Чабы, то есть до нашего уровня, а не Чабе опуститься до его. Радович прорвался сквозь заслон своего круга, что удается людям лишь особо талантливым. Вместе с тем он сознает, что, если хочешь остаться на поверхности, надо приспосабливаться. Наша историческая задача — приковывать к себе талантливые народные силы. Андреа — миленький, чистый щенок. Мне лично она нравится. У нее нет собственности? Полагаю, это вещь не главная. Если Чаба ее любит и будет с нею счастлив, я готова благословить их обоих. В этом вопросе я шуток не люблю. Сынок, ведь я мать. Грош мне цена, если мой сын будет несчастным! Анди — девушка небогатая, но по своему мировоззрению, отношению к жизни, поведению она принадлежит к нашему кругу. А это уже вещь существенная».