Глава одиннадцатая
Но Вики не возвращалась. Она не вернулась ни вечером, ни к утру, ни даже к полудню на следующие сутки.
Римо дважды успел объехать весь Хьюстон — но нигде не обнаружил даже волоска с ее головы. Никто из тех, кого он расспрашивал, не видел ее и о ней ничего не слышал. А много ли было в Хьюстоне красивых брюнеток в форме лейтенанта Звездной экспедиции?
Когда Римо вернулся в отель, Чиун стоял у окна, глядя через пробитое пулей стекло на раскинувшийся внизу город.
Когда Римо стаскивал у двери туфли, Чиун произнес:
— Поистине удивительно, сколь много грехов успевает совершить человек за свою столь короткую земную историю.
— Так начинается твоя гениальная драма? — сраздражением спросил Римо. — И этого человека зовут Римо Уильямс, да?
— Человек создал игрушки, способные убивать, — продолжал Чиун как ни в чем ни бывало. — Машины, которые разрушают целые страны — как во времена царя Ирода. Живые существа меньше самой маленькой жилки в крыле овода могут убить целую армию за один день — как крыс в этих ваших лабораториях.
— Это ты про ядерное оружие и бактериологическую войну?
Чиун обернулся к Римо.
— Про все те игрушки, что вы придумали, дабы отказаться от постижения самих себя.
— Отлично. Спасибо, папочка. Лекция по истории окончена, я надеюсь?
— Ты чем-то расстроен, сын мой.
— Да ты любого загонишь в гроб, папочка.
— Тебе не удалось найти мудрое дитя?
— Нет. Наверное, уехала на автобусе. Хотя… ты помнишь ее платье? — где она умудрилась в нем спрятать деньги — клянусь жизнью, ума не приложу.
— А может быть, она удалилась в пустыню.
— Ага. Или решила отправиться автостопом в Мексику.
— Или нашла пристанище среди друзей.
— Или среди недругов.
— Или даже едет сейчас сюда.
— Как бы то ни было, — решил Римо, — я сейчас же позвоню Смитти — насчет нее. Уж если кто и сможет ее найти — так это он, конечно.
Сказав это, Римо вышел в ванную. И почти в эту же секунду зазвонил телефон.
Выскочив из ванной, Римо поднял трубку, на которую с его лба падали капли воды — он не успел вытереться.
— Алло?
— Если хотите снова увидеть Викторию Энгус, — пролаял в трубке резкий скрипучий голос, — внимательно слушайте.
— Неплохое начало, — одобрил Римо. — А с чего вы взяли; что я хочу увидеть ее?
В трубке возникла короткая пауза, затем скрипучий голос продолжал:
— Если она небезразлична вам, — придется меня выслушать.
— Мне небезразлична? — удивился Римо. — Знаете, что она пыталась сделать со мной вчера вечером?
— Вы будете слушать — или нам придется убить ее?
— По-вашему, у меня есть выбор?
— Если не будете — считайте, что она уже мертва.
— То есть выбора у меня нет все-таки, — констатировал Римо.
— Через полчаса вы придете к скотобойне Техасца Солли — и тогда мы побеседуем. Придете один, или девчонка умрет.
— Я не хожу на свидания с напарником, — ухмыльнулся Римо.
Связь прервалась. Нажав на рычаг, Римо набрал номер санатория “Фолкрофт” в местечке Рай, штат Нью-Йорк. В трубке снова раздалось несколько гудков — и почти сразу же голос Смита.
— Хэлло, Смитти. Мне тут звонили только что…
— Как и мне. Вам — по какому поводу?
— Звонили, видимо, наши друзья-отравители. Они похитили Вики Энгус — и хотят, чтобы ради ее спасения отправился прямиком к ним в объятия. А вам кто звонил?
— Нам, похоже, удалось выяснить, как яд попадает в мясо, — ответил Смит.
— Неужели?
— Да. Мы тщательно проанализировали последнее сообщение Энгуса — причиной той самой жесткости вокруг клейма Сельскохозяйственного министерства был именно тот самый яд.
Римо присвистнул.
— Значит, задача моя упрощается — всего лишь стереть с лица земли Сельскохозяйственное министерство?
— На каждом заводе есть государственные эксперты — размышлял вслух Смит по телефону. — Но их не очень сложно и подкупить…
— А на бойнях? — спросил Римо.
— Да, тоже. А что?
— Да нет, ничего. Буду держать с вами связь. — Римо повесил трубку.
— Папочка, мне придется заняться одним деликатным делом.
Чиун неподвижно сидел на полу.
— Римо…
— Да знаю, знаю. Ты не хочешь, чтобы я ходил туда. Там ведь наверняка сидят эти кровососы, и они снова порежут мне руку, вставят в порез соломинку и высосут из меня душу, как бульон в “Макдональдсе” — верно?
— Нет, — устало ответил Чиун.
— Ага. Так ты хочешь пойти со мной? Хочешь помочь своему сопливому и дремучему обрывку поросячьего уха в трудное время, папочка?
— Нет.
— Нет? — Римо не пытался скрыть удивления. — Нет?! — Он был ошеломлен, встревожен и слегка раздосадован.
— Нет, — повторил Чиун. — Иди с миром, сын мой. Помни, чему я учил тебя. Покажи им мощь Синанджу. Ты готов к этому.
Сказав это, Чиун отвернулся к окну и наклонил голову, словно в беззвучной молитве. Неожиданно он показался Римо очень маленьким в этой обширной комнате, затерянной в бескрайних просторах серого города под названием Хьюстон.
И Римо активно не понравилось это.
— Эй. Все в порядке. Тебе не о чем беспокоиться, папочка.
И когда ответа не последовало, Римо встревоженно прибавил:
— Или?..
— Не о чем, — голос корейца был тихим, как дыхание умирающего. — Остерегайся днем мерцающей мглы, а ночью — темной тени. В путь, сын мой.
Римо, глядя в спину старику, медленно кивнул и направился к двери. Может быть, когда он вернется назад с Вики, у Чиуна немного поправится настроение.
— Римо…
Обернувшись, Римо увидел, что Чиун в упор смотрит на него.
— Я не сомневаюсь в тебе, — произнес Чиун. Римо кивнул.
— И правильно делаешь, папочка. А когда я вернусь — увидишь, каким ураганом ворвемся мы на телевидение с твоей гениальной драмой.
— Я не сомневаюсь в тебе, — произнес Чиун. Захлопнув за собой дверь, Римо поспешил к лифту и не слышал, как Чиун продолжал тихо бормотать себе под нос: — Я не сомневаюсь в тебе. Но я сомневаюсь в нас. Они всегда убивают поодиночке… Но если мы не будем действовать поодиночке, то можем умереть оба — а если умрет только один, другой узнает о них достаточно, чтобы навсегда стереть зло с лица Земли. Но прошу, сын мой, будь осторожен…
Пост Глюка находился через улицу, на втором этаже антикварного магазина, на двери которого была предусмотрительно вывешена табличка “Закрыто”. Глаза его словно прилипли к окулярам огромного полевого бинокля; между колен была зажата здоровенная, серо-зеленого цвета канистра.
— А если он выйдет серее серный ход? — спросил сидевший рядом Ят-Сен.
— Чарли говорит, что он всегда выходит через парадный, — отрезал Глюк.
— Засем тебе этот глупый бинок? Дверь видно так, оссюда, — заметил Ят-Сен.
— Чарли говорит, не дай Бог, если мы его пропустим, — хмуро ответил Глюк.
— Сарли говорит, Сарли говорит, — повторил Ят-Сен с раздражением.
Глюк засмеялся, и Ят-Сен, подумав, присоединился к нему.
— Ладно, замолкни, — опомнился Глюк, снова прилипая к биноклю. — Говорю тебе, не дай Бог его пропустить.
— Сто знасит “мы”? — возмутился Ят-Сен. — Не снаю как ты, но я восврасаюсь к этой маленькой продавсице.
Опустив бинокль, Глюк раздраженно повернулся к Ят-Сену.
— Говорил же тебе, чтобы ты пришил ее. Мы не можем оставлять свидетелей.
— Присью, присью, — закивал Ят-Сен. — Но с ней веселее сдать, пока мы сидим сдесь. Она так дергаесся, когда я тырогаю ее там, — Ят-Сен захихикал.
— Напарника ее ты хоть убил? — недовольно спросил Глюк, поднимая бинокль.
— Убил, убил, — снова утвердительно закивал Ят-Сен. — Он тосе там, с ней в комнате. Иди, проверис.