– Тебе кого хочется? Только не обманывай, – радостно проговорила Катя, приподнимаясь на локте. – Ты хочешь мальчика или не мальчика?
– Хоть кого. Не думал ещё.
– Почему тебе всеравно? – неожиданно обиделась Катя. – Ты меня перестал любить?
– Ни капельки, – Сапожников обнял худенькое тельце жены и тихо поцеловал в грустные губы. – Роди нам сына, потом дочку, потом ещё…
– Столько много, – задохнувшись, радостно сказала Катюша. – Я ещё не умею.
4.– Ты чо один? Где, Катюша? – спросил Дмитрий, прицепляя собаку к столбу. – Я – приехал за ремнём. Порвался у отца на жатке. Далеко навострился?
– Такое дело, – начал Николай.
– Заходи. Будем завтракать. Иринка в школе с первоклассниками. Ей – к десяти. Посмотри, какие у меня лисы. Решил заняться. Выгодны чернобурки.
Братья поднялись по ступеням высокого крыльца. На веранде стояла газовая плита. Жена Дмитрия, что – то мешала в большой кастрюле. Николай поздоровался.
– Садись, рассказывай.
Николай рассказал о цели прихода. Посмотрел на брата, на Ирину.
– Где такой родник найти? – К горам смотайтесь.
– Ближний свет. Колесо заднее на ладан дышит. В бригаду надо. Отец ждёт.
– Не дышит! – вскинулась Ирина. – Езжайте.
Лицо Дмитрия скривилось. Он скучающе посмотрел на стол, где стояла тарелка с окрошкой, блюдо с обжаренным в духовке кроликом, глубокая миска с помидорным салатом. Нарезая самопечёный каравай хлеба, Дмитрий равнодушно сказал:
– Чего ты кричишь? Говорю, что колесо ненадёжное.
– Хоть бы одного заставить. Узнал бы и другим рассказал. Выводи машину, – приказала Ирина.
– Как будто не понимаю. Не могу я, понимаешь. Рожь косим с отцом. Время. Пока мы двое, нужно успевать. И норма пока маленькая, а расценки подходящие.
– Я сама поеду.
– Я не против. Езжай. Только не гони по асфальту. Вопрос решён. Садись, брат.
– Вы уж извините, Захотела Катюша воды. Просто, как больная.
– Садись. Попробуй наше изделие. Нечего извиняться.
…Автомобиль вынесся за околицу и попылил вдоль лесополосы.
– Можно по трассе, но асфальт весь в ямах. Тракторами поломали.
Николая рассматривал разросшиеся берёзы. Кажется, совсем недавно он с друзьями прятался в тенистых зарослях, когда играли в прятки, когда курили. В открытое окно втекала упругая прохладная струя воздуха, ещё по-утреннему свежая, но пахнущая сухой землёй и спеющей пшеницей, которая волновалась широкими полосами, просматриваемая между кряжистыми стволами берёз. В некоторых клетках пшеница поспела, клонились полные колосья, но попадали поля ещё зелёные, готовящиеся спеть, наливаться силой.
– Шикарно живёте. Новый дом, новая машинка.
– …все достижения, – невесело улыбнулась Ира. – Ты возмужал. Почему редко писал?
– Что писать. Приехали вот…
– Укатил в лес, и про мать забыл. Изождалась. Почтальонку за руку ловила, выспрашивала письма…
– Решили с ребятами на костюмы заработать, на мир посмотреть…
– И женился. Вера тебя ждала. Спрашивала о тебе. Она в школе пионервожатой работает и учится заочно в педагогическом. …И на танцы не ходила.
– Какая Верка? – притворно удивился Колька, поджимая губы.
– А то не знаешь?
– Малолетка, в девятый ходила. Несерьёзно у неё было… Ребёнок.
– Первая невеста. Красавица, умница.
Кончилась граница района. Ям и ухабов стало меньше. Появилась разметка. Редкие грузовики с брезентовыми пологами уже везли на элеватор озимую рожь. Встретился рейсовый автобус из городка.
– Вы, наверное, с Димкой путешествуете?
– Он своих кроликов и пчёлок отцу родному не доверяет. Каждый выходной на базаре торгуемся за двадцать копеек. Такие наши регулярные путешествия.
Сапожников привычно посматривал на приборы. «Прилично скорость набирает. Нам бы купить такую таратайку, да нужно долго упираться, – подумал Коля, – «Жигули» только за первые места дают».
– Хорошо у тебя получается. …Интересно, как вам удалось? Ну, купить?
– Дима скотину держал. У нас конкурс объявили – лучшему заготовителю автомобиль. Скотину выкормили, а потом Дима ещё прикупил в соседнем районе несколько голов. Старый отцов «Москвич» сменял на новый мотоцикл «Урал». Мотоцикл сменял на двух старых кобыл. Жили они у нас два месяца. Даже телега была. Люди видели, как он картошку возил с поля. Комбинатор наш Дима. Ничего не скажешь. Вот таким путём мы стали победителями. Своих свиней сдали. Семь штук было. Ходил он за ними, как за малыми…
– Мама что-то писала о том, что он подсобное хозяйство развёл. Специально ушёл из «Сельхозтехники» в «пожарку». Теперь понятно.
– Что ж тебе понятно? Семь лет живём, а детей нет. Димка говорит, что без них спокойней. Никто не портит мебель, не рисует на обоях. Говорит, что времени больше свободного. Дом этот построил. Второй! Почти всё сам. Мне даже штукатурить не разрешал. Что мне в нём – догонялки устраивать. Не с кем. Соседи, как в музей ходят. Отпуск берёт и монтирует с дружками мехтока. Комбикормовый завод построили, а всё оборудование он установил с другом. В соседний район ездил прошлым летом. Началась уборка, а он в Сорочьем Логу запускал оборудование пекарни. Приехал худющий, как мартовский кот. Поняла, ночами вкалывал, чтобы отца не подвести. Посмотри на его руки. В шрамах, в мозолях, кажется, что ревматизм у него, но молчит. Во сне стонет. Днём улыбается. Говорю, чтоб остановился, всех денег не заработаешь. Он отвечает, что ему все и не нужны, а чтобы хватало. У меня колец и кулонов, перстней и цепочек, – полная шкатулка. Обижается, если забуду на вечер украситься. – Ирина замолчала, и минут десять ехали, слушая песни Марины Журавлёвой.