Наверно, у всех таким получается медовый месяц. Куда что делось? Люся была другой. На покосе летом ремонтировал её старенькие туфли. Варили уху. Строили землянку, чтобы спасаться от непогоды под надёжной защитой. Косили и ворошили сено, купались в озерке, ставили сети и спали под пологом, вглядываясь в россыпи звёзд. Как она смеялась, как умело стирала его рубаху и своё выцветшее платье. Теперь она улыбается только тогда, когда считает выручку.
Белые ночи, белые ночи. Запах багульника, речной тины и мазута. Они встретились на берегу. Ждали теплоход, имевший скромное название – «ПТ-301». Это был последний рейс. Ему удалось попасть в буфет. Он купил пива, газированной воды и конфет. Конфеты раздал ребятишкам, заметил сошедшую с теплохода девушку, предложил помощь. Люся приехала на каникулы. В субботу ребята из общежития собирались на танцы. Он осмотрел себя в зеркале. Старенькие джинсы, ветхая футболка. Деньги перечисляли на книжку, а чтобы снять сотню-другую, нужно ехать в райцентр. Поселковое отделение сбербанка закрыли. В выходные сбербанк не работал, а в будние дни он – работал вальщиком, подменял тракториста. Избрали бригадиром.
Какая же она была нежная. Её смех мог узнать во время кино, когда смеялась, половина зала. В детдоме всё просто. «Зэк, тебе пора возвращаться. Она любит тебя. Надо прощать. Ну, чего ты?»
Ему было жалко её. Себя никогда не жалел, ввязываясь в драки и разборки, которые оканчивались не мирно. Всегда его слово и удар были последними. Виктор сунул руку в карман рабочей куртки. Карман пуст. «Откуда появилась дыра? Порвал о корягу? Придётся возвращаться. Нет». Сел под высокую кедру и закурил последнюю сигарету.
+ + +Люся работала в именном комке, давала водку в долг. Каждый выходной Семён Телегин по её просьбе уходил с собакой в тайгу. Говорили рыбаки, будто видели Зэка с ружьём на Малиновой гари.
В апреле Люся благополучно родила девочку. Назвали её Викторией. В мае, когда реки вышли из берегов, на покосе в просторной землянке, построенной дочерью и Виктором, нашел Теребцов, объеденное мышами, тело зятя. Похоронил останки тайно и спешно увёз семью в Томск
ПОСЛЕДНИЙ ПОЖАР
Над посёлком Клюквинный вторую неделю с короткими перерывами старательно идёт дождь. Тяжелые капли, как пули сбивают с берёз, стоящих у здания поселкового аэропорта, листья. Ветер подхватывает их на холодные руки и в шаловливой ярости мечет на грязные дощатые щербатые тротуарчики, пускает по лужам, наклеивает, как горчичники, на грустные спины пассажиров, вышедших разведать погоду. Надежды на то, что выглянет солнце, прекратится дождь, нет. Издёрганные люди начинают расходиться, чтобы завтра встретиться тут и ждать, ждать. Старый пассажирский теплоход «ПТ-301», совершавший рейсы в верховье реки Кеть, налетел на топляк и повредил себе что-то важное; кто говорит, винт нужно менять, кто уверяет, что «накрылся» руль. Отбуксировано судно в ремонтный док. Неизвестно, когда доберётся до таёжного посёлка речной трамвайчик, чтобы забрать всех, кому нужно попасть на большую землю, чтобы продолжать учёбу в вузах и техникумах, встретиться с роднёй, отправившись в отпуск.
За взлётной полосой привычно чернеет в туманной дымке тайга. Походит на крепостную стену с зубцами пикообразных верхушек пихт. Семён Телегин – скучающий паренёк – неотрывно смотрит серыми глазами без бровей и ресниц, сгоревших во время последнего вылета в тайгу, как полосатый чёрно-белый сачок на столбе у метеостанции, умело поворачиваясь, ловит холодные дождинки. Расправляясь во всю свою полосатую длину, заглатывает порцию ветра, а, выплюнув, обвисает, сморщившись. Стёкла узкого окна покрыты летней пылью, в углах подоконника – паутины с останками паучьих жертв. Семён, скрипнув скамейкой, ищет глазами веник у печи, но там, на палатке дремлет широкоплечий Толя Смеркалов. Телегин встаёт, заглядывает под кровать, трогает связку черенков для лопат, толкает пустой запасной бензиновый бачок для заправки бензопилы, которую перестали брать с собой, так как крупных пожаров к середине дождливого лета не было, а если и возникали, то крохотные, словно пионерский костёр. Встречный пал, как приём пожаротушения, не применяли. Семён снимает с вешалки кусок матерчатой сетки, всё ещё пахнущий антикомариной мазью, протирает единственное окно пожарной сторожки, в которой раньше стоял дизельный двигатель с генератором, подающим электроэнергию для аэропортовского передатчика.
+ + +