Драсько даже не успел спросить, почему девочка решила, что радость пани учительницы имеет для него какое-то значение. Однако бойкая фантазия подкинула картинку, на которой он – Драсько – с лопатой, устало опирается на плетень, осматривая вскопанный участок, а у Грейнджеренко в глазах восторг и благодарность. И солнечные лучи пляшут в ее волосах.
- Покопаю, - сказал Драсько неожиданно для самого себя, и Аленка с визгом побежала к Грейнджеренко.
- Пани Гермиэля! А тот дяденька сказал, что все нам покопает! И будет участок!
В глазах Грейнджеренко странным образом смешались восторг, удивление и недоверие.
- Спасибо, Малфюк, - прошептала она, не глядя на детей.
- Хватит бездельничать, - дядя Фирась подкрался незаметно, - пошли домой, работа для тебя есть.
- Но… - Гермиэля была озадачена.
- Вечером приду и все вскопаю, - горячо заверил ее Малфюк и пошел за Фирасем.
- Вот, понимаешь, какая штука, - удовлетворенно проговорил Фирась, - стоило один единственный раз рубануть дрова – и все, другой человек. Вот уже и школе помогаешь, молодец. Вот придут люди и спросят: «Кто это у Фирася такой живет?» А старый Фирась выйдет и скажет: «Это племянник мой, Драсько, он и школе помог с участком, и сетку на чудище мне сплел. Не останется село без славных Малфюков».
- Какую сетку? – переспросил Драсько.
- Да на чудище я вечером пойду, - махнул рукой Фирась. – На болотное такое чудище. Хочу пани учительнице еще кусок живого уголка принести. Пусть детишки знают, что у нас в лесах живет. А то учились вроде, а как домой вернутся – и не поймут, где что.
Драсько почесал затылок.
- Ну, чудище так чудище, - он пожал плечами. – Давай, наплетем.
Фирася дважды просить не пришлось, и через пять минут Драсько уже учился плести сетку.
- А хорошая у нас пани учительница, - хитро прищурился Фирась, - красивая такая, и добрая к тому же. Ишь, как дети к ней тянутся?
- Нормальная, - буркнул Драсько.
- Только вот, одна, бедняжка. Из местных вряд ли ей кто-то подойдет, а в Киев она ехать не хочет. Так здесь, бедная, и засохнет.
- Не засохнет, - Драську не нравилась эта тема. Он не хотел, чтобы Фирась узнал, что солнце таки плясало в ее волосах.
- Ну хоть ты есть, - вздохнул Фирась.
- А я тут причем? – Драсько удивленно посмотрел на Фирася. – Нет-нет-нет, дядюшка, вы не так поняли! Ни в кого я не влюблялся. Я злой. И циничный. Я, в конце концов, один из НИХ. А то, что участок согласился перекопать – так это головокружение было. От горного воздуха. У меня от вашего воздуха голова гудит.
- Это у тебя от пани учительницы голова гудит, болван, - улыбнулся Фирась, подкручивая усы. – Ты с характерником не спорь. Себе дороже.
Драсько промолчал. Так он и думал, что дядя будет смеяться. Но проклятые Грейнджеренковы волосы не шли из головы. И улыбка, с которой она смотрела на детей, стояла перед глазами вместо сетки, а потом и вместо кладовой с принадлежностями, а потом и вместо улицы. И только когда он опирался на лопату возле школьного забора, призрак ее утренней улыбки исчез. Потому что там, за окном пустого класса, светилась настоящая ее улыбка.
========== Глава 3 ==========
Сирко несет свой караул
На солнышке блестит роса
А Малфюку девичья снится
Коса
(Алонси)
Он стоял у школьного забора и смотрел, как она улыбается. Залюбовавшись этой картиной, Драсько даже не сразу понял, что она улыбается кому-то неизвестному. Поняв это, он еще сильнее сжал черенок лопаты и направился в школу.
В классной комнате все буквально кричало: здесь работает Грейнджеренко. Яркие плакаты с информацией о разнообразных волшебных растениях, горшки с цветами были повсюду, занимая почти все пространство комнаты. Драсько застыл в дверях: Грейнджеренко стояла возле своего стола, а рядом с ней – слишком близко – стоял тот самый здоровяк, которого Драсько встретил вчера. Сирко, кажется. Драсько стукнул лопатой об пол. Улыбка Грейнджеренко утихла, а Сирко обернулся и посмотрел на Драська.
- А он что здесь делает?
- Копать пришел, - в тон ему ответил Драсько. Против Сирка у него была разве что лопата, и теперь он крепко ее сжал.
- Могла бы и мне сказать, я бы покопал, - на лоб Сирка набежала туча.
- Я сам предложил, - Драсько сделал шаг в комнату.
- Не будешь тут копать, рогуль, - Сирко уверенно подошел к нему и тоже вцепился в лопату. – Дай сюда.
- Не дам, - почти истерично ответил Драсько. Его лопата – точнее, дядина лопата – была единственным оружием против Сирка, ведь кто же в забытом селе будет таскать с собой волшебную палочку.
- Сирко, - предостерегающе позвала его Гермиэля, но тому уже было все равно.
- Откуда ты взялся? Катись, откуда пришел, - прорычал Сирко.
Драсько дернул лопату на себя, стиснув зубы. Противник был на две головы выше, а в плечах – два целых Драська и, может, еще половинка. Поэтому для одного Драська это был заведомый проигрыш. Но за спиной Сирка он видел Грейнджеренко, которая прижала руки ко рту, и – черт – она явно переживала, чтобы Драську не причинили вреда.
- Сказал, что вскопаю, значит – вскопаю, и черта лысого ты мне запретишь, - Драсько гордо поднял голову и попытался расправить плечи. Но Сирко не дал ему этого сделать.
- Сирко! Малфюк! Прекратите! – донесся до него голос Грейнджеренко, а потом что-то сильно грюкнуло. В голове поплыло и у Драська в глазах потемнело.
- Сирко! Ты с ума сошел? – завизжала Гермиэля, глядя, как Малфюк медленно сползает по стеночке.
- А чего он? – Сирко был искренне удивлен.
- Прочь, прочь, уходи отсюда, - Гермиэля замотала головой и замахала руками, выгоняя Сирка из класса.
- Малфюк, - она осторожно потрепала его по плечу. – Малфюк, опомнись!
- Грейнджеренко, - пробормотал он, чуть приоткрыв глаза. – Грейнджеренко.
Ее озабоченное лицо, склонившееся над ним, расплывалось в глазах. Ему даже сначала показалось, что Грейнджеренко на самом деле две или три.
- Грейнджеренко, тебе кто-то говорил, что ты красивая?
- Малфюк, ты бредишь, - она сморщилась. – Сильно у тебя голова болит?
- Да, что-то такое есть, - отмахнулся Драсько. – Так говорил или нет?
- Нет, не говорил, - нетерпеливо проговорила Гермиэля, размышляя, как бы доставить Малфюка домой, или хоть куда-то подальше от школы.
- Что, даже этот чокнутый? – он слабо улыбнулся.
- Даже Сирко, - Гермиэля, конечно, видела, что у Сирка кулак внушительный, но Малфюку, кажется, было совсем плохо. – Куда же мне тебя деть? На себе до Фирася тащить, что ли?
- Грейнджеренко, ты красивая, - прошептал Малфюк и снова упал.
- Ой, горюшко, - выдохнула Гермиэля.
Худо-бедно у Гермиэли получилось дотащить Малфюка до своей хаты и наколдовать ему небольшую кровать.
- Ох ты ж горе луковое, - шептала она, убирая волосы с бледного Малфюкового лба, пока грелась в миске вода под действием температурных чар. – Ну ты видел, что Сирко стоит, ну чего приперся?
- Пани учительница! – донеслось со двора. Гермиэля вскочила на ноги и босиком выбежала на улицу, схватив со стола палочку.
- Ты, чудище болотное! Ты что наделал! – прикрикнула она, и Сирко виновато опустил голову. Вид Гермиэли – растрепанной, босоногой, да еще и с палочкой наготове – вселял в него нешуточный страх. Еще бы! О том, что приезжая учительница имеет незаурядный талант в боевых чарах, говорило все село. И вот теперь, когда она предстала перед ним такой, Сирку стало страшно.