Ханна стояла в проходе и держала в руках два воображаемых фонарика.
— Представил? Свет от них направлен в разные стороны: одним фонариком я свечу в направлении головы поезда, вторым — в направлении хвоста. Это длинный поезд.
Трое остальных пассажиров перестали делать вид, что не слушают, о чем она говорит, отложили в сторону свои газеты и ноутбуки и внимательно смотрели на Ханну. Она тоже смотрела на них.
— Вы стоите на платформе. Поезд едет быстро, и он очень длинный. Представили?
— Да.
— Поезд мчится мимо, пока вы стоите на платформе. В то мгновение, когда я проезжаю мимо вас, я одновременно включаю оба фонарика. — Она дала им время представить картинку. — Свет какого из фонариков вы увидите первым?
Они задумались. Нильс открыл рот, чтобы ответить, но молодой человек, сидевший у прохода, его опередил:
— Того, который светит в направлении хвоста поезда.
— Правильно! Почему?
— Потому что поезд его догоняет. А голова поезда, наоборот, уезжает от него, — ответил он.
— Да, все именно так!
Ханна была в своей естественной среде обитания, в лекционной аудитории. Теории, мысли, передача знаний.
— А теперь представьте, что это вы стоите внутри поезда. Вы тоже держите фонарики. Поезд трогается с места и быстро набирает скорость. Вы включаете их строго одновременно. Свет какого из фонариков вы увидите первым? Того, который светит в направлении хвоста или головы поезда?
Нильс прервал недолгое молчание:
— Мы увидим их одновременно.
— Правильно! Одновременно.
— Оптический обман? — предположил голос за спиной у Нильса.
— Нет, это не обман, оба результата по-своему правильны. Все зависит от того, с какой точки зрения мы смотрим. То есть это… относительно, — она улыбнулась.
Теория относительности стала их мостом к полуострову Ютландия. Ханна хотела, чтобы Нильс усвоил, что мы забываем, как мало знаем на самом деле. Эйнштейн разработал теорию сто лет назад, и она полностью перевернула нашу картину мира, хотя по-настоящему ее понимают всего несколько человек. Нильс почувствовал, что остановить Ханну не получится, она явно видела свою миссию в том, чтобы убедить, что мы понимаем невероятно мало.
Они забыли о времени и когда выглянули в окно в следующий раз, то увидели, что заборы стали выше и белее. Ранчо-стиль. Ютландия.
Невозможно предсказать, когда их найдут, но Нильс надеялся, что на поиски уйдет несколько дней, может быть, даже недель. Его дело вовсе не является приоритетным, так что время на его стороне. Появятся новые дела, в розыск объявят кого-то поважнее, и их собственное дело медленно, но уверенно понизит приоритет. Хотя, конечно, несомненно, что рано или поздно их все равно найдут — это только вопрос времени.
6
Ютландия
Многочисленные пожилые родители приехали на вокзал встречать своих взрослых детей, вернувшихся домой праздновать Рождество. Смотрит ли кто на них? Ступая на перрон, Нильс чувствовал, как его паранойя увеличивается. Между Оденсе и Эсбьергом их могли выследить сотню раз.
Нильс заметил мужчину прежде, чем тот увидел Нильса. Холодный взгляд, лист бумаги в руках, высматривает кого-то в толпе прибывших. Нильс затащил Ханну с собой в вокзальный туалет.
— Что случилось? — спросила она.
Нильс не отвечал, пытаясь собраться с мыслями. Как они могли найти его так быстро? Это слишком, неправдоподобно быстро — как и тогда, в порту. Должно быть, кто-то их предупредил. Неужели Ханна звонила в полицию? Нильс внимательно смотрел на нее, снова и снова обдумывая события дня. В порту он зашел в магазин, а она осталась снаружи и теоретически могла позвонить. В поезде она выходила в туалет.
— Почему ты так на меня смотришь?
Нильс перевел взгляд на пол.
— Там снаружи стоит человек, полицейский в гражданском. Он нас ищет.
— Откуда ты знаешь?
— Я такие вещи вижу сразу.
Нильс лихорадочно соображал. Выдать его могла только Ханна. Или же… Он рывком вынул из кармана телефон. Так и есть, включен.
— Черт!
— Что такое?
— Ничего.
— Они проследили тебя по сигналу телефона?
— Да.
Нильс подождал пару минут, после чего снова выглянул в окошко туалета. Пассажиры продолжали входить в поезд и выходить из него. Количество багажа потрясало воображение, люди тащили его за собой и толкались, чтобы успеть забрать все свои вещи. Нильс подумал, что перед Рождеством мир должен весить значительно больше, чем в остальное время. В ту же секунду он снова заметил мужчину: