— Ханна.
— Что? Я не слышу.
Нильс попытался собрать последние силы:
— Ханна…
Асгер Гаммельтофт по-прежнему его не слышал, ее имя в исполнении Нильса состояло из нескольких невнятных звуков и, казалось, было сплошным воздухом.
— Хан…
— Вам нужно отдохнуть. — Врач собирался уходить, но передумал и снова подошел чуть ближе.
— …на…
— Вы получили серьезные травмы и были без сознания почти трое суток. Вам нужно отдохнуть.
Трое суток? Нильс выглянул в окно. Казалось, что цифра разбудила его спящие мозги. Трое суток.
— Среда?
— Да, сегодня среда, 23 декабря. Вы были без сознания трое суток.
— Пятница.
— Что?
— В эту пятницу.
Врач посмотрел на медсестру. Между их взглядами состоялся диалог, сути которого Нильс не уловил — впрочем, ему и не было до нее дела. Нужно отсюда выбраться, нужно оказаться как можно дальше отсюда. Он взглянул в окно, обдумывая возможности. Ходить он не может — или все-таки может? Он осмотрелся вокруг. Врач уже исчез из палаты.
Молодая медсестра подошла к Нильсу.
— Дыры в памяти после серьезных травм — это совершенно обычное дело. Это вовсе не означает серьезных повреждений мозга, память постепенно к вам вернется. Вы обязательно поправитесь.
— Ханна?
Поясняющая фраза старшей медсестры. Нильс услышал ее с небольшим искажением:
— Он говорит о своей подруге.
— Ханна!
— Спокойно, постарайтесь расслабиться.
— Скажите мне.
Она смотрела куда-то ниже, на его живот. Он с усилием повернул голову и посмотрел туда же, заметив, что твердо сжимает ее запястье. Ногти впились в ее руку.
— Давайте решать вопросы по мере поступления. Самое важное сейчас, чтобы вы набрались сил…
— Скажите мне!
— Мы позовем врача, Нильс. Подождите минутку.
Пожилая медсестра исчезла. Нильс боролся с подступающим сном. Он хотел дождаться нового белого халата, который войдет через мгновение, мило с ним заговорит и даст ему что-то успокоительное. Потом медсестра возьмет Нильса за руку и пожмет ее с искренним сочувствием, а врач сообщит ему то, что он и так уже знал, прочтя это в блуждающем взгляде молодой медсестры: что Ханны больше нет.
2
Травматологическое отделение, Королевская больница
Она чувствовала себя лучше, чем когда-либо, ею овладело всепоглощающее чувство свободы, чувство, что она может думать так ясно, так безгранично. Здесь было вдоволь места для ее мыслей.
24 декабря, четверг
Темная щель в окружающем ее океане света. Ханна отвернулась, ей было все равно — было, пока она не вспомнила о Нильсе. Теперь темнота открылась, и Ханна ничего не могла поделать, кроме как дать себя поглотить.
Со мной только что произошло нечто невероятное. Размытые, похожие на сон фигуры в белой комнате. Одна из фигур подходит поближе, наклоняется над ней, светит ей в глаза…
— Она в сознании!
— Что?
— Иди посмотри.
Вокруг нее что-то бормотали. Потрясающе. Кто-то облегченно рассмеялся. Какая выносливая женщина.
Голоса доносились четко, особенно один женский. Остальные фигуры подошли ближе, крепко прикрутили что-то к ее телу, говорили тихо и сосредоточенно, возясь с аппаратами.
— Невероятно, — сказала одна из них.
Кто-то другой сказал, что давление нужно стабилизировать. Чье — ее?
Они светили ей в глаза, тыкали иголками в руки, неумолчно слышался слабый электрический писк.
— Где…
Может быть, это прошептала сама Ханна. Никакой реакции не последовало. Она попробовала откашляться — и только теперь смогла почувствовать свое тело. Свидание с ним получилось неприятным: жгучая боль в груди и горле, гудящее ощущение в ногах. Голос постепенно набирал силу:
— Где…
Ее перебил шум вертолета. Она выглянула в окно и увидела, как он улетает. Королевская больница. Конечно.
— Она хочет что-то сказать.
Лица уставились на нее. Она лежала, собираясь с силами, чтобы свесить ноги. Ей нужно найти Нильса и предупредить его. Но нет, это невозможно, она не в силах даже пошевелиться. Особой боли она не испытывала, тело продолжало находиться под воздействием наркоза.