Руслан Бирюшев
Королевское правосудие
Часть 3
Последний приказ
Армандо не сразу узнал комнату — тесную, маленькую, скудно обставленную. Две узкие койки у стен, два сундука для вещей, рассохшийся стол под единственным окном, пара табуретов. Кажется, это была одна из гостевых спаленок при казармах дворцовой стражи, где молодой пристав жил первое время после приезда в Дерт. Вот только Армандо отчётливо помнил, что жильё он делил с каким-то задиристым молодым дворянином, ещё более нищим, чем сам де Горацо. Сейчас же… Сидя на застеленной кровати, Армандо ошалело таращился на королеву Октавию, расположившуюся напротив. Черноволосая девушка, облачённая в знакомый приставу охотничий костюм, выглядела немного уставшей и печальной.
— Ваше Величество… где мы? — выдавил он наконец, согнав с лица идиотское выражение.
— Честно говоря, дон Армандо, не знаю, — спокойно отозвалась королева, с интересом оглядываясь. Она сидела на краю койки, закину ногу на ногу и сложив ладони в тонких перчатках на колене. — Что-то из ваших воспоминаний, полагаю. Ведь это ваш сон.
— Ах, это сон… — протянул де Горацо, испытывая нешуточное облегчение.
— Эта комната — да, всего лишь сон. Я — нет. — Лицо Октавии сделалось серьёзным. — Дон Армандо, понимаю, это сложно, но прошу вас принять — я настоящая. Мы сейчас говорим на самом деле.
— Так вы живы, Ваше Величество? — в душе пристава вспыхнул слабый огонёк надежды. Но тут же угас — Октавия со вздохом покачала головой:
— Увы, нет, дон Армандо. Простите.
— Значит вы теперь… призрак?
— Призраки не разговаривают, — напомнила королева.
— Тогда… я не понимаю, — сдался де Горацо.
— Я и сама не могу толком объяснить. — Черноволосая девушка виновато развела руками. — Сейчас перед вами… наверное, душа. Не знаю… Я — это я. То, что составляло меня при жизни, помимо тела — личность, память… всё это при мне сейчас. Насколько я могу судить.
— Но вы не призрак?
— Призраки — это души, оставшиеся в мире живых по каким-то причинам. А я… — королева опустила глаза. — Я ухожу, дон Армандо. Но мне в виде исключения позволили задержаться на пороге, чтобы кое-что сделать… кое-что вам сказать напоследок.
— Я слушаю, Ваше Величество.
— Армандо, вы не против, если я попрошу вас перестать меня так называть? — девушка снова вскинула голову. — Титулы тут… как-то неуместны. Я ведь открыла вам своё настоящее имя, вы его не забыли?
— Конечно… Летиция. — Де Горацо ощутил себя ужасно неловко, но королева, несомненно, была права.
— А помните, о чём мы говорили до того?
— О Готехе?
— Нет, о чужаках. Помните, я поклялась вам, что выставлю их из нашего мира?
— Да. — Конечно, Армандо помнил. Вот, Октавия протягивает ему кулак, закованный в воронёную сталь, вот он касается латной перчатки, заверяя клятву. Это случилось совсем недавно — но кажется, что полжизни назад.
— А потом я умерла, так ничего и не сделав для исполнения клятвы. — Октавия-Летиция наклонила голову к плечу. — Так вот. Чтобы вы знали, Армандо, клятвы истинных королей имеют особую силу в глазах Творца. А я была настоящей королевой, как-никак. Во мне даже текла кровь первых императоров, хоть и жиденькая, разбавленная. Эта кровь не даёт мне привилегии обмануть смерть и остаться, чтобы сражаться бок о бок с вами, как бы сильно мне этого ни хотелось. Но прежде чем уйти я оставлю вам небольшой подарок. Не вам лично, вашему… отряду. Такой подарок, которым вы сможете воспользоваться лишь одним способом — для исполнения моей клятвы. — Девушка невесело усмехнулась. — Эгоистично как-то получается…
— У меня нет слов, чтобы отблагодарить вас, Ва… Летиция. — Армандо пока не до конца верил в реальность происходящего, однако решил, что вежливость никогда не повредит. — Что же это?
— Это не клад с мелкими монетами и стеклянной брошкой, который я закопала в детстве под дубом. — Улыбка королевы сделалась не столь грустной, её голубые глаза блеснули. — Кое-что иное. Полезное. Скоро сами увидите, полагаю. Пусть будет небольшая интрига, хорошо? Просто знайте — я не оставлю вас без помощи. Такой, какую могу предоставить… в нынешнем своём состоянии.
Несколько секунд они молчали, глядя друг на друга. В конце концов, пауза сделалась неловкой, и Октавия, всё также улыбаясь, произнесла:
— Вы, кажется, не спешите просыпаться, а меня не торопят, так что… мы можем ещё поговорить.
— Этот разговор очень странный, — признался де Горацо. — То есть… я совсем не так представлял себе подобные… вещи… беседа с духом умершей королевы… какая-то слишком…