Это некомфортно. Вовсе нет. Я влажная, но не настолько влажная, как обычно, и он ощущается более крупным, чем я помню. Кора дерева царапает мою спину через майку, обнаженная кожа под ней сдирается. Мне кажется, будто я едва удерживаюсь в таком положении. Трэвис полностью контролирует мое тело.
Но мне это нужно.
Мне нужен он.
Он трахает меня у дерева, его бедра совершают жесткие и быстрые толчки. Он почти не выходит. В таком положении это невозможно. Но он толкается в меня так, будто от этого зависит его жизнь, и его рот на расстоянии одного выдоха от моего.
Выражение в его глазах вторит отчаянной нужде, сжимающей мое сердце.
Он охает, беря меня. Громко. Первобытно.
Я тоже постанываю. Просто бессвязные, беспомощные звуки. Я едва узнаю собственный голос.
Ощущения усиливаются, пока перед глазами все не размывается, а в горле не встает ком. Я не ожидала кончить, но это происходит. Я резко кончаю, дрожа от разрядки.
Трэвис издает странный звук, двигая бедрами. Мои внутренние мышцы сжимаются вокруг него, и его лицо искажается в ответ.
Он кончит. Я внезапно понимаю, что он вот-вот кончит. Он полностью потерял контроль.
Он не выйдет.
Часть меня и не хочет, чтобы он отстранялся.
Все звучит и выглядит так, будто Трэвис испытывает боль, затем он внезапно отводит бедра назад, позволяя эрекции выскользнуть из меня, затем прижимается снова, и теперь его ствол зажат между нашими телами.
Я крепко сжимаю ноги, и он трется о меня, кончая с хриплым ревом.
Он долгое время удерживает меня у дерева, тяжело дыша мне в шею.
Я не могу его отпустить.
И не хочу.
Наконец, Трэвис делает шаг назад и бережно опускает меня на землю. Мои колени подкашиваются. Я цепляюсь за него для опоры, и он обхватывает меня руками.
— Ты в порядке?
— Да. Да. Ты?
— Я тоже в норме, — он вздыхает и ослабляет объятия, пробегаясь взглядом по моему телу. — Я не сделал тебе больно?
— Нет, — я теперь могу стоять самостоятельно, так что тянусь к джинсам и трусикам, валяющимся на земле, и робко улыбаюсь. — Я не знала, что это можно делать стоя.
Его лицо расслабляется. Он раскраснелся и вспотел, на щеке с одной стороны виднеется пятно грязи.
— Конечно, можно. Просто тяжеловато для спины, — он вздрагивает, потирая поясницу.
— Кому ты рассказываешь, — я оглядываюсь назад, застегивая ширинку. — Эта кора весьма болезненно ощущается на коже.
— Черт. Я должен был подумать об этом. Увлекся, — он разворачивает меня и осматривает мою спину, приподнимая майку, чтобы заглянуть под ткань.
— Кровь идет?
— Нет. Но выглядит раздраженным. Извини.
— Я не жалуюсь, — я смотрю вниз и вижу, что его сперма забрызгала всю мою майку спереди. — Можешь загладить вину, принеся мне другую футболку из сумки.
Трэвис так и делает, и я чувствую себя получше, переодевшись и помыв лицо и руки в ручье. Мы ужинаем, кормим пса и готовимся ко сну.
Я расстилаю спальник, но не забираюсь в него. Я просто стою и смотрю на Трэвиса, который прислонился к дереву, вытянув ноги и поставив дробовик рядом.
Он на мгновение встречается со мной взглядом. Затем протягивает руку.
— Иди сюда.
Я немедленно подхожу, сажусь и прислоняюсь к нему, а он обнимает меня рукой.
— Ты как, нормально? — спрашивает он, утыкаясь лицом в мои растрепанные волосы.
— Ага.
— Не уверен, что болезненный секс у дерева — это то, в чем ты нуждалась после такого испуга.
— Я нуждалась в этом, — я потираюсь щекой об его грязную футболку. — Именно в этом я и нуждалась.
— Не знаю даже, почему я так потерял контроль, — по его голосу я слышу, как сильно это его беспокоит — то, что он не такой сильный, каким хочет быть.
— Потому что ты человек. А люди иногда срываются. Я была рада. Я хотела этого.
— Да?
— Да.
Он снова утыкается лицом в мои волосы. Это ощущается почти как поцелуй.
— Ладно.
Я расслабляюсь, прижимаясь к его теплому телу.
Сегодня нас едва не убили, но день все равно заканчивается лучше, чем начался.
***
В обед следующего дня мы достигаем последнего отрезка пути к Форт-Ноксу.
Это почти невероятно, но мы практически добрались до места назначения.
Если бы можно было поехать прямиком к парадному входу, мы бы оказались там через час, но не все так просто.
Трэвис уверен, что главные дороги будут перекрыты мерзкими группировками, которые хотят воспользоваться отчаявшимися людьми. Я уверена, что он прав. Так что мы ищем путь, как попасть туда, не подвергаясь опасности.