— Да, — ответил бородатый доктор. — А иногда у них случаются и массивные инсульты.
— Насколько я понимаю, вы исключаете подобных пациентов из вашей программы исследований?
— Исключаем. В тех случаях, когда это возможно. Однако часть таких пациентов, безусловно, проникает в сферу наших исследований. Окончательно Болезнь Альцгеймера можно диагностировать лишь при вскрытии.
— Не приходилось ли вам менять диагнозы пациентам из числа тех, которые принимают участие в клинических испытаниях?
— Приходилось. Трем.
— Сообщили ли вы об этом фирме «Био один»?
— Естественно.
— Может ли сходство симптомов каким-либо образом повлиять на результаты испытаний?
— Если судить только по моим результатам, то — нет, — немного подумав, ответил доктор Корнинк. — Лишь «Био один» может располагать достаточным объемом информации по этому вопросу.
Я покинул Хартфорт и двинулся на восток, задержавшись в пути лишь для того, чтобы выпить кофе и проглотить гамбургер. День уже казался мне бесконечно длинным, за рулем я провел очень много времени, но, тем не менее, я решил посетить и четвертую клинику из своего списка в городе Провиденс, штат Род-Айленд.
По телефону мне сказали, что встреча с доктором Катарро состояться не может. После недолгих переговоров, меня согласился принять его помощник доктор Палмер. Наше рандеву должно было состояться в семь пятнадцать вечера в его кабинете.
Доктор Палмер был тощим, темноволосым человеком, и на вид ему можно было дать сколько угодно лет — от двадцати пяти до сорока. Его моложавое лицо было изборождено морщинами, что могло говорить о сравнительно короткой, но полной тревог жизни, или совсем напротив — о более продолжительном, но более спокойном существовании. А говорил он и вовсе писклявым и скрипучим голосом тринадцатилетнего мальчишки.
— Благодарю вас за то, что согласились меня подождать, — начал я.
— Не стоит благодарности, — ответил доктор. Вид, надо сказать, у него был крайне утомленный.
— Выдался трудный день?
— После ухода от нас доктора Катарро легких дней у меня не было.
От неожиданности я едва не подскочил на стуле.
— Доктор Катарро от вас ушел? Как это понимать?
— О, простите. Я полагал, что вы все знаете. Мой коллега доктор Катарро месяц назад погиб в автомобильной катастрофе. Для нас это явилось ужасной трагедией. Замену ему пока найти не удалось.
— Примите мои соболезнования. Как это случилось?
— Он возвращался домой на машине поздно ночью и врезался в придорожное дерево всего в миле от своего жилища. Полиция считает, что доктор уснул за рулем. После него остались жена и две дочери.
— Ужасно, — неуверенно произнес я.
Палмер на миг опустил глаза. Это был знак благодарности и понимания того, что никакие слова не могут соответствовать тяжести утраты. Затем он взглянул на меня и спросил:
— Итак, чем я могу быть вам полезен?
— Если я не ошибаюсь, то доктор Катарро принимал участие в клиническом испытании, проводимом под эгидой «Био один».
— Вы не ошибаетесь.
— Не могу ли в связи с этим задать вам несколько вопросов?
— Боюсь, что я не смогу вам помочь. После гибели Тони, мы вышли из этой программы. Это было его детище, а у меня и без этого много работы.
— Но, видимо, у вас сохранились результаты испытаний?
— Может быть, их и можно найти. Но сделать это очень не просто. Дело в том, что я отослал весь файл в «Био один». Конечно, у нас хранится информация на каждого пациента, но собрать её трудно.
И здесь меня ждало разочарование. Однако я все же спросил:
— Не знаете ли вы, не наблюдались ли в вашей клинике во время испытаний негативные последствия?
— Наблюдались, — спокойно ответил доктор Палмер. — В связи с негативными последствиями у Тони возникли серьезные разногласия с «Био один». Инсульты.
— Инсульты?
— Да. У нескольких пациентов случились инсульты. И два из них имели летальный исход. «Био один» высказала предположение, что в этих случаях диагноз был поставлен неверно и больные страдали не от синдрома Альцгеймера, а от «микроинсультов». Однако вскрытие показало, что у двух жертв инсульта Болезнь Альцгемера определенно присутствовала. В ткани их мозга были обнаружены характерные узлы, свойственные лишь этому заболеванию.
— Вы не знаете, чем разрешился этот конфликт? — спросил я.
— А он вовсе и не разрешился, — ответил доктор Палмер. — Это как раз то, чем мне следовало бы заняться, но у меня пока не было времени. Как бы то ни было, но испытания я решил прекратить.
— Благодарю вас, доктор. Все, что вы сказали, представляет для меня огромный интерес, — сказал я и поднялся. Однако, прежде чем уйти, я задал ему еще один вопрос: — Да, кстати, вы не знаете, где именно произошла автокатастрофа?
— На небольшой дороге рядом с Дайтоном. Примерно в двадцати милях отсюда. Но почему вы спрашиваете?
— Просто так. Из любопытства.
Меня действительно снедало любопытство. Разве не странно, что доктор Катарро погиб в тот момент, когда стал сомневаться в безопасности «Невроксила-5» и начал в связи с этим задавать неудобные вопросы? Вряд ли это могло быть простым совпадением. Имитацию дорожного происшествия устроить очень просто.
Обратившись в службу Информации и получив адрес доктора Катарро, я без промедления двинулся в Дайтон. Мне очень не хотелось врываться в жизнь вдовы, но иного выхода у меня не было.