Петруччо узнал пугающую новость о несчастном случае с дядей Игорем ближе к вечеру, после возвращения из института.
Домашние уже все были в курсе и на взводе. Папа висел на телефоне, обсуждая состояние шурина с кем-то из знакомых медиков. Голос его был озабоченным, но с легкими нотками людоедской радости. Поскольку другой кровной родни, кроме сестры и племянника, у дяди Игоря не имелось, в случае его безвременной кончины семейство Щукиных неминуемо должно было разбогатеть. Надо сказать, что таковая надежда грела душу Петиного папы уже много лет, хотя вслух об этом он никогда не говорил, потому что соблюдал приличия и боялся сглазить возможную удачу.
Мама возилась на кухне, варила диетический бульон. Сына она, ничего ему толком не объяснив, немедленно погнала в магазин за свежим кефиром. Возражать расстроенной мамуле Петруччо не стал, но до супермаркета с большим выбором молочных продуктов не дошел, безответственно отоварился в ближайшей лавочке. По репликам, выхваченным из папиного телефонного разговора, смышленый юноша обоснованно предположил, что коматозному больному свежесть кефира, который он даже не пригубит, глубоко безразлична.
Впрочем, оказалось, что папа то ли опередил события, то ли выдал желаемое за действительное.
– Состояние пациента улучшилось! Он пришел в сознание и понимает обращенные к нему вопросы, – обрадовали группу встревоженных родственников в нейрохирургическом отделении.
– Отлично, – кисло ответил папа.
– Он может говорить? Отлично! – гораздо радостнее воскликнул Петруччо.
Это было очень важно. Особенно если дядя выкарабкается, и вместо него в затяжную кому погрузятся папины мечты о богатом наследстве. Тогда Петруччо придется по-прежнему самому заботиться о своем финансовом благополучии.
Юноша, разумеется, не забыл, что накануне вечером дядя Игорь отправился не куда-нибудь, а в военный поход за редкой монетой. При этом все подробности своего захватнического плана, включая базовую информацию о том, в чьих руках находится драгоценный пятак, старый параноик злокозненно утаил – не иначе, побоялся конкуренции с родным племянником!
Петруччо не без злорадства взирал на обмотанную бинтами голову во всех смыслах дорогого родственника. Было очевидно, что в сложившейся ситуации травмированному коллекционеру никак не обойтись без помощника. Придется, придется дядюшке поделиться с племянником и информацией, и барышом!
Однако состоявшийся короткий разговор преподнес Петруччо две новости – как водится, одну плохую, а вторую хорошую.
Плохо было то, что из продырявленной столовым прибором памяти дяди Игоря совершенно бесследно испарились воспоминания о событиях последних суток! Безрезультатно попытав больного, Петруччо понял, что искать чудо-денежку ему придется самостоятельно, без дядиной наводки. Зато в случае успеха он может не делиться со старым склеротиком ничем, кроме законной гордости! Последнее радовало.
Правда, было непонятно, с чего начинать поиски драгоценного пятака и как именно их вести, но тут Петруччо неожиданно помогли родители. В машине по дороге домой они продолжили разговор, начатый в кабинете лечащего врача. При этой беседе Петруччо, оставленный с дядей, не присутствовал, а потому даже не сразу понял, о чем идет речь.
– Наверное, нам надо будет поменять квартиру, – озабоченно сказал папа.
– Зачем?!
Папин голос был полон радостного возбуждения.
– Переедем к нему на Кирова, там всем места хватит. И нам, и Петьке, и придурку нашему дорогому с медсестрами и сиделками. Конечно, если его вообще в психушку не запрут.
– В какую психушку, Саша, что ты говоришь?! – заволновалась мама. – У Гоши всего лишь частичная амнезия, и это может быть временно, надеюсь, память к нему вернется!
– В самом деле? – пробормотал Петруччо.
– Сонечка, дорогая, да амнезия – это ерунда, твои милый братец слетел с катушек, это же очевидно!
Папа хмыкнул и весело подмигнул задумчивому сыну в зеркальце заднего вида.
– Петька, ты же не в курсе, твой дядя Игорь – маньяк!
– Саша! – мама взвилась на сиденье, как будто мягкое кресло выпустило шипы. – Мы же договорились – не при ребенке!
– Сонечка, да какой же он ребенок? Взрослый парень, почти восемнадцать годков!
Папа подмигнул Петруччо вторым глазом и сразу же нарочито посуровел, сменив тон.
– К тому же, дорогая, мы просто обязаны предупредить нашего единственного сына об опасности и вообще всячески оградить его от риска подцепить заразу морального разложения! Я даже думаю – не слишком ли много времени он проводил с твоим чокнутым братцем? И не слишком ли велико было влияние дяди-маньяка на молодого человека с неокрепшей психикой?