— Такой тяжелый что ли? — я покрепче укутался в плед. Было и правда зябко.
— Очень смешно. Ты вообще-то минут двадцать мертвяком пролежал. Это, знаешь ли, не так просто. Где твоя благодарность? Вернулся ради тебя, время потерял. Заночевать пришлось прямо на тракте! — гнев незнакомца был мягок и сдержан, а когда на моем лице показалось удивление, и вовсе сошел на нет.
— Мертвяком…? — робко прошептал я и холодок пробежал по спине.
— А кем же еще, уже синеть начал, когда я подоспел. Тебе аорту какой-то зверь перегрыз.
В голове наконец всплыли недавние события. Я приподнял накидку и увидел красные пятна крови, что застилали всю мою одежду.
— Чертова крыса, — заскрежетал я зубами. Затем ощупал шею и запястье, на них не было и намека на недавние увечья.
— Тебя что местный грызун уделал? Да ладно? — он начал ржать во весь голос.
— Он вообще-то метр в холке был!
— Ну а какой же еще! Но я впервые слышу, чтобы они нападали на путников. Это же вполне разумные твари. Обитают здесь испокон веков, лес потому и называется «Крысий», что здесь их так много.
Я почесал затылок и подтянулся повыше. «Получается, я умер?»
— Да я сначала ей на хвост наступил, а потом еще и отпрыска раздавил. Вот и получил… возмездие, — я всмотрелся в сапфировую синеву глаз незнакомца. — Так выходит ты меня… оживил? Конечно же я очень благодарен тебе… Но как это возможно?
— Магия Света и не на такое способна!
Из лесной чащи послышался далекий и отчаянный вой, от которого меня вновь сжало в комок нервов. Чувство опасности нависало над душой, как дамоклов меч.
— Не бойся… — спокойно сказал латник, увидев мою тревогу. — Это обычный волк. Они на тракт не выходят… — затем он стал серьезнее некуда. — Камень душ откуда у тебя?
— Чего-чего?
— Камень душ! — настойчивее повторил Даррос.
— Прости, не понимаю, о чем ты…
— Эм… Ты не местный что ли? — настороженно спросил он.
Не особо хотелось рассказывать о догадках про свое прошлое, но врать почему-то тем более. Мой спаситель вызывал на каком-то подсознательном уровне уважение и веру. Я чувствовал, что это светлый человек. И не только потому, что он меня спас.
— Да… только вот освободился. Двадцать лет меня не было, вроде как… — я оборвал фразу на полуслове и начал копаться в мешке.
— Проклятье Кхола! Целых двадцать лет?! Как странно… — Брови Дарроса угрожающе сдвинулись.
Я наконец нашел блеклый кристалл и протянул его на свет.
— Это благодаря этому камню ты меня «поднял»?
— Ага! Я почувствовал возмущения в мане. Твоя душа так пела, что трудно было не услышать. Кристалл спас ее, сохранив слепок. Однако истратил ты этот дар крайне неразумно…
— Истратил? Он что одноразовый?
— Да! Он отдал всю сокрытую в нем силу при воскрешении. Сейчас это просто болванка. Но я бы не выбрасывал ее на твоем месте. Это сильный талисман. — Паладин встал, потянул затекшую спину, и подбросил несколько небольших веток в костер.
— Понятно. Спасибо за совет. И что… часто ты так воскрешаешь незнакомцев? — спросил я.
— Шутишь? Само собой нет! Такие кристаллы — редкость. Знал бы кто, что он у тебя есть до того, как он привязался, тебе бы голову открутили на первом же повороте. Многие хотят иметь второй шанс, но не каждый из нас им наделен…
Внезапно вспомнил про голого бедолагу на опушке.
— Ясно… А еще какая-нибудь душа тебя звала? Просто там на поляне труп лежит. Может и его можно воскресить?
— Нет, друг. Я уже исчерпал свои силы. Да и повторюсь, без ловушки для души это невозможно. Она покидает тело через сорок секунд и все. Пиши пропало! Эти связи уже не восстановить, — он нахмурился и заглянул мне в глаза, — Того в кустах ты порешил?
— Нет! Что ты! — стало ясно, что нового знакомого очень волнует факт моего недавнего освобождения, — Даррос, я не убийца. Меня только вызволили, но я вообще ничего не помню. Даже не знаю за что сидел! Память играет со мной злые шутки. Я вижу странные видения, но прошлое сокрыто пеленой неизвестности.
— Красиво говоришь! — Латник задумался, но потом на его лице появилась улыбка. — Но вообще… душа у тебя чистая, я сразу подумал, что не мог ошибиться. Нас светлые сущности еще в детстве учат определять.
— Нас — это кого?
— Паладинов. Ты по звезде что ли не понял? — он показал на золотую четырёхконечную звезду, которая блистала на грудной пластине доспеха.
— Да говорю же, память мне отшибло. Не помню ничего, — в сердцах возразил я. Паладин попался хоть и добрый, но явно тугой!