Жанет начинает тихо всхлипывать.
О, Жанет, не надо! Все хорошо…
Она вынимает из сумки платок, начинает беззвучно плакать.
Ну, полно, Жанет! Не надо…
Жанет рыдает, он ее успокаивает.
Не надо, Жанет, все хорошо. Это я — Барни.
Она его отталкивает, он в полной растерянности.
Жанет, неужели вы будете так сидеть до пяти часов и все время плакать?
Жанет вскакивает, с рыданьями убегает в ванную.
Жанет! Жанет!
Подходит к ванной комнате, прислушивается, возвращается, всплескивает руками.
О, небо праведное! Разве их можно понять? Разве этих женщин поймешь?
Жанет выходит из ванной. Она уже больше не плачет, а улыбается.
Жанет. Барни, зачем я здесь?
Барни. Как — зачем?
Жанет. Зачем я пришла? Ведь я знаю вас с Тельмой уже двенадцать лет. Тельма — моя закадычная подруга. И я ни за что на свете не обижу ее. А мой муж, Мел, и вы как братья, даже больше. Тогда скажите, зачем я пришла?
Барни. Как зачем? Потому что я пригласил вас сюда. Вы очень мне нравитесь. Положите сумку и отдохните, а я приготовлю что-нибудь выпить. Хорошо?
Идет на кухню, но слова Жанет его останавливают.
Жанет. Я не испытываю к вам никакого физического влечения Вы знали об этом?
Барни. Нет… Ничего не знал… Но ведь это не обязательно.
Жанет. Вы — милый, добрый человек. Но я не считаю вас физически привлекательным.
Барни (весело). Нельзя же обладать сразу всеми достоинствами.
Жанет. Могу я быть откровенной с вами? Мы ведь знаем друг друга очень давно?
Барни. О, разумеется!
Жанет. Поэтому я могу быть с вами совершенно откровенной? Вы мне физически не импонируете.
Барни (улыбаясь). Ну и отлично. Считаю, что мы успешно пересекли эту опасную территорию. Почему бы нам теперь не выпить? Положите сумочку и отдохните, а потом…
Жанет. Не поймите меня превратно. Дело не в вашей внешности Внешность меня не беспокоит…
Барни. Я рад это слышать, Жанет.
Жанет. Но вы мне нравитесь в эмоциональном и интеллектуальном аспектах.
Барни. Ну и чудесно! Мне всегда казалось, что у нас с вами взаимное тяготение.
Жанет. Но отнюдь не физическое.
Барни. Хорошо, не физическое. Это мы уже оговорили. Извините, Жанет, одну секунду, я принесу шампанское. (Хочет идти).
Жанет. Барни, вы знаете, что между мной и Мелом уже восемь месяцев не было никакой близости?
Барни. Понятия не имел. Восемь месяцев, бог мой! Я знал, что у Мела радикулит, но я понятия не имел…
Жанет. Восемь месяцев никакой близости.
Барни. Послушайте, Жанет, но я, к этому не причастен… Это ваше личное дело — ваше и Мела, вы как-то сами его между собой.
Жанет. Мел был рядом со мной, но я с ним близка не была.
Барни. Как это так?
Жанет. Близость не доставляет мне удовольствия.
Барни. Как? Совсем?
Жанет. Когда-то это что-то для меня значило. А теперь все не имеет для меня никакого значения.
Барни. У вас просто легкое недомогание, Жанет. Или просто разошлись нервы.
Жанет. Мел когда-нибудь намекал вам на то, что между нами кое-что произошло?
Барни. Нет, не намекал. Мел не разговорчив.
Жанет. Но вы с ним часто видитесь.
Барни. Да, по субботам. Мы играем с ним в гендбол. Но мы не обсуждаем такие интимные вещи. Он подает мяч, я его отбиваю.
Жанет. И он не был ничем расстроен?
Барни. Нет. Позвольте вашу сумочку, Жанет.
Жанет. А вы ему ничего не расскажете? Не расскажете, Барни?
Барни. Я?! Жанет, я поражен, что вы могли это подумать…
Жанет. Значит, я могу быть спокойна, что мое имя не будут трепать на коктейлях.
Барни. Разрази меня бог! Пусть я умру и не увижу свою старшую дочь замужем, если когда-либо, даже случайно я заикнусь об этом.
Жанет. Клянитесь!
Барни. Уже поклялся. Пусть меня разобьет паралич до пояса и ниже.
Жанет. Мне было трудно прийти сюда.