— Всё хорошо, — ответил я. — Просто будь рядом.
— А профессор? Мы скажем ему, что уходим? Он такой хороший. Правда, пьёт сегодня целый день.
Я не поверил ушам.
— Что делает? Пьёт?..
Эсфирь поморщилась.
— Ну да, он к вечеру еле на ногах стоял. Но всё равно забрал бутылку с собой в комнату. Сказал, что будет пить до утра. А ещё он плакал. Говорил, что похоронил своего великого научного оппонента. Я бы его пожалела, но не знаю, что такое «оппонент».
У меня закралась одна мысль на этот счёт, но надо было её проверить. Всё равно я не собирался оставлять Троекурова просто так, как крысёныш, который попользовался чужой добротой и сбежал.
Взяв Эсфирь за руку, я вывел её из комнаты и направился прямиком на третий этаж. Там была комната профессора Троекурова. Сейчас мне не имело смысла скрываться — профессор вряд ли кому-то скажет, что я тут был.
Но мне надо было с ним поговорить.
Главное, чтобы он не спал.
— Он не спит, — тут же прошептала Эсфирь, охотно семеня за мной и держа за руку.
— А ты откуда знаешь? — удивился я.
— Осколки будущего сказали, что спать он будет днём, а ночью плакать. Ну и пить, разумеется. И так ещё дня два. А вот насчёт тебя осколки молчат… сама не знаю почему. Я так хотела посмотреть, как ты там, в своей Академии. Наверное, тебя все любят и пылинки с тебя сдувают? Ты же избранный.
Я горько усмехнулся про себя.
— Ну почти так и есть.
Мне даже стучать в дверь к профессору не пришлось.
Она была наполовину открыта, а внутри сразу можно было разглядеть и самого Троекурова. В халате и тапках на босу ногу, он сидел в кресле у рабочего стола и печальным взглядом смотрел на стакан в своей руке. Около него на полу стояла почти опустошенная бутылка островного виски.
Но каким бы пьяным ни был Троекуров, он всё равно заметил, что кто-то заглядывает через приоткрытую дверь.
Меня он узнал сразу и даже обрадовался.
— Алексе-е-ей! Дорогой мой челове-е-е-к! — Профессор хотел подняться, но сил ему не хватило.
Он лишь поёрзал в кресле и расплескал виски из стакана себе на колени.
— Простите, профессор, могу я войти? — спросил я, не переступая порог без приглашения.
— Ну конечно, мой друг! Выпей со мной! Давай отметим, что это был не ты! Хотя признаюсь честно, в тот момент я хотел убить тебя всеми способами, какие мне только известны… — Он икнул и отхлебнул из стакана, стукнувшись об его края зубами.
— Вы о чём, профессор? — нахмурился я, заходя к нему вместе с Эсфирь.
Увидев девочку, он снова принялся плакать.
— Ну какая трагедия… о-о… какая жалость… а у него ведь была внучка… такая же маленькая и смышлёная… но его больше нет, и мне не с кем спорить по научным вопросам…
Я сел в соседнее кресло, и профессор тут же протянул мне свой стакан.
— За моего прекрасного друга! За великого учёного! За Анатолия Ануфриевича!
Стоило ему это сказать, как я сразу же убедился, что моя догадка оказалась верна.
Анатолий Ануфриевич — это и был тот самый учёный Басов из Академии, которого убили.
— Я даже пальцем к нему не прикоснулся, профессор, — произнёс я. — И это уже доказано. Я лишь хотел поговорить с ним о моих родителях и их исследовании. Но когда вошёл к нему в кабинет, то оказалось, что он… ну вы знаете. И я бы хотел узнать, кто совершил это преступление. Мы бы не оставили это просто так.
Услышав это, он опустил голову и стёр пальцами слёзы со щёк.
— Ох, мой дорогой Алексей… твои слова как бальзам. Анатолий Ануфриевич был не просто учёным. Он был добродушнейшим человеком, хоть по научным вопросам мы и спорили с ним чуть ли не до драки. Он мне помогал… и именно с ним я тогда встречался, когда впервые встретил тебя и Эсфирь у гостиницы…
А вот этого я не ожидал.
Думал, что Троекуров и Басов просто были знакомы. А оказалось, что два профессора совместно что-то обсуждали, да ещё и в таком месте, как окраина города.
Ещё тогда мне показалось странным, что профессор, явно большой эстет, бродит по криминальному району Изборска со своим чемоданчиком.
Я не стал ничего спрашивать, ожидая, что Троекуров мне сам всё расскажет. Он был слишком растроган и пьян, чтобы держать это в себе.
Он поднял голову и посмотрел мне прямо в глаза.
И да — потом признался:
— Простите меня, Алексей. Я должен был сразу вам сказать, но я смалодушничал. Тогда, в гостинице, узнав вашу фамилию, я решил помочь вам не просто так. И не потому что у меня внук такого же возраста, что и вы. Дело было в другом. В том, что профессор Басов, испугавшись преследования со стороны властей, передал мне кое-какие исследования… с пометками ваших родителей.