После всего, что со мной случилось за последние пару дней, приходилось быть осмотрительным.
Башня с часами через дорогу показывала полдень, когда я вошёл в «Пекарню Мефодия».
Тут не только продавали выпечку, но и обслуживали столики, разнося напитки (в том числе, крепкие, вроде коньяка, водки, виски и прочего). Столиков здесь имелось немного, и два из них сейчас были заняты.
За одним сидела девушка, обычный человек, а вот за вторым — двое лювинов-женщин, представительниц ещё одной новой расы Земли.
Они сильно отличались от тех же вейгов: красноволосые, с розовой кожей, высокие и хрупкие существа с вытянутыми худыми лицами. Даже несмотря на три коротких рога на лбу и острые наросты на локтях, они выглядели внешне довольно приятными.
Как я читал, лювины не ели мясо, не дрались, не сквернословили, не повышали голос, двигались плавно и размеренно, никуда и никогда не торопились. Возможно, поэтому они практически не старели. Говорят, ни один лювин ещё не умер от старости. А вот от других причин — вполне. Особенно они не переносили алкоголь.
Оторвав взгляд от розовокожих женщин, я прошёл дальше.
В углу под потолком заметил небольшой светящийся экран, а в нём мельтешили цветные картинки.
Сделав вид, что не первый раз вижу подобное устройство, я лишь скользнул по нему взглядом и уселся за столик у окна. Но не удержался и снова глянул на экран.
Там показывали сборище, вроде митинга или акции протеста. Транспаранты, толпы народа и… големов. Мелькнули каменные и деревянные морды разного вида.
— Требуем избирательного права для големов! — кричали протестующие с экрана. — Требуем права на частную собственность! Големы — полноценные личности и…
Вдруг звук стих, и картинка на экране переключилась.
Теперь там показывали, как полуголая певичка мелодично поёт со сцены.
Тем временем ко мне поспешил тучный и лысый мужчина в чёрном поварском колпаке. Костюм на нём сидел в обтяжку, да и фартук грозил лопнуть, однако мужчина ловко лавировал между столиками и выглядел на редкость бодро. Кажется, он обожал свою работу.
Возможно, именно он и был тем самым Мефодием.
Я уж было расслабился, но когда толстяк подошёл ближе, то у меня мороз пронёсся по коже.
Это был не человек, а… голем.
И не деревянный или каменный, а созданный некромантами. То есть собранный из кусков мёртвых тел. Часть его лица была прошита стальными нитками и соединена из двух разных половин, а одна рука была длиннее другой.
Я аж прокашлялся от неожиданности.
— Меня зовут Мефодий, господин, — представился мертвяк тонким, почти детским голосом.
Он радушно улыбнулся, показывая… белоснежные ровные зубы (я ожидал гнилые или вообще никаких).
— У нас сегодня новое меню, выпечка со свежими ягодами. Особенно хорошо принимать такую пищу под музыку Чайковского. Обожаю Чайковского. Включаю его, когда делаю песочное тесто. А вчера, кстати, посещал филармонию. Это было патетично! Если хотите, могу включить вам шестую Симфонию си минор, господин. Думаю, никто здесь не будет против. Это лучше, чем смотреть новости.
Он указал взглядом на экран под потолком, ну а я опять прокашлялся.
Вот тебе и Симфония си минор…
Голем демонстрировал мне свой искусственный магический интеллект во всей красе. Обожает какого-то Чайковского, ходит в филармонию… Да он эстет! Ещё и тесто делает под классическую музыку. И не простое, а песочное.
Правда, теперь ни один кекс из этой пекарни мне в глотку не полезет.
Даже малиновый.
Я покосился на посетителей за столиками. Они с удовольствием поедали десерты, и их не смущало, что эти десерты готовил мертвяк-пекарь-меломан. Видимо, именно для таких големов и требовали избирательные права вместе с частной собственностью.
Получив от пекаря меню, я еле перевёл взгляд от мёртвой рожи Мефодия, посмотрев наконец на список блюд. И, конечно, сразу убедился, что там нет малинового кекса.
— Кофе со сливками, без сахара, — попросил я, отдавая меню обратно в руки (мёртвые руки!) голема.
Тот черкнул в блокноте, немного неуклюже, не совсем по-человечески, и уже собрался уйти, но я добавил:
— И малиновый кекс, будьте добры.
Он бросил на меня быстрый и заинтересованный взгляд. Очень проницательный взгляд.
И если бы не сшитая кожа на его лице, то я бы ни за что не поверил, что это голем-мертвяк, некромантское отродье, с которыми мне приходилось когда-то драться в предгорье Хибин до седьмого пота. А теперь, через сто лет, такой вот голем запросто печёт кексы и слушает Чайковского. Что же искусственный интеллект делает с… големами?..