Я использовал всю ловкость сидарха, что у меня сейчас имелась.
Метнулся к заросшей травой парковой скамье, наскочил на неё и оттолкнулся ногой. А потом в прыжке рубанул мечом по голове пса, точно посередине лба.
— Е-е-есть! — победно заголосил Абу, подлетев выше. — Обожаю, когда ты так делаешь! Оргазм, йопт!
Встав на ноги и обернувшись, я увидел, что башка пса распалась надвое, а тело, дёргаясь в агонии, завалилось навзничь. Высвободившийся эфир из тела монстра, густого молочного цвета, тут же окутал моё тело и впитался без остатка.
Я перевёл дыхание.
Эта псина серьёзно мутировала и дала мне максимально много энергии, а это значило, что чем серьёзнее и уродливее монстр, тем больше я могу с него получить.
От Абубакара прилетела ещё пара картинок, чтобы я увидел, откуда ещё бегут люди-мутанты.
— Это последние, хозяин, — объявил он, — но пока предварительно. Мне не нравится вон то дерево. Полечу проверю.
Пока я принимал бой от ещё одной толпы мутировавших уродцев, фантом поднялся к кронам и…
— ЗАСАДА! ХОЗЯИН, ЗАСАДА! ТУТ ПТИЦЫ!
Не успел я уничтожить и половину атакующей меня толпы, как с кроны взлетели сотни птиц-мутантов.
Настоящая стая-убийца!
Окрепшие и жуткие на вид воробьи.
В то же время с крыши на улице через дорогу сорвались вниз ещё и обезображенные мутацией голуби.
Абубакар сразу приготовился к драке. Он был, конечно, так себе боец, потому что никогда не считался боевым фантомом, а только разведчиком. Кот мог бить лишь своими железными когтями, орать над головой и посылать мне картинки из памяти. Ну ещё ворчать.
Но с птицами он должен был справиться.
Кот выпустил когти, расправил крылья и спикировал на стаю подлетающих птиц. В разные стороны полетели перья, крики оглушили округу.
Абу бил, рвал воробьёв и голубей на части, но при этом не забывал ворчать:
— Ненавижу птиц, вшивые комки перьев! Не нахватайся от них блох, хозяин! Вонючие гады! От них только помёт! Загадили тут всё!
На меня навалились со всех сторон — мутировавшие безумные люди и такие же бешеные птицы. И если бы не состояние призрака, то я б уже сдох, не успев сказать: «Ой, мутанты».
Особенно нелегко было убивать мелких плотоядных воробьёв.
Они хоть и были всего втрое крупнее обычных, зато их размер позволял пробиваться через мою оборону и избегать встречи с мечом. Не всем, но некоторым удавалось.
Птичий крик, шум крыльев, рычание людей-мутантов и бубнеж Абубакара — всё смешалось вокруг. В лицо мне летели перья, кровь и даже капли густого эфира из перерубленных морд.
Мне не хватало щита сидарха, но пока я не смог бы его создать.
Но больше всего мне не хватало Волны Эктоплазмы — она бы за мгновение уничтожила всех тварей, что меня сейчас атаковали, причем в приличном радиусе. И Волну я тоже не мог себе позволить — слишком затратно даже при серьёзном пополнении эфира, да и рангом не потяну. Для этого нужен хотя бы третий, а сейчас есть только первый.
Пока я добивал толпу людей-мутантов, несколько воробьёв и голубей все-таки смогли пробить мою защиту призрака в районе левого плеча. Они выклевали часть моей плоти — настоящей человеческой плоти.
Почуяв живую кровь, твари обезумели и кинулись на меня ещё неистовее.
Несколько птиц я разрубил мечом, превратив их в сноп из перьев и брызг эфира. Одну птицу умудрился поймать левой рукой и раздавить в кулаке, а ещё парочку зажал подошвой обрызганного кровью ботинка.
От каждого мелкого мутанта мне тоже доставался эфир, совсем чуть-чуть, но я не упускал ни единой возможности для накопления силы.
От хруста птичьих костей под моей обувью Абубакар поморщился.
— Как неэстетично, хозяин… они же блохастые. Ты потом ботинки-то проверь…
Закончив, наконец, со всеми мутантами, я перевёл дыхание, отряхнул с себя перья и внимательно огляделся — вроде, тихо. Затем посмотрел на Абубакара.
— Теперь всё? Или ещё кого-то пропустил?
Он услышал в моём тоне претензию и опустился ниже, к моему лицу.
— Глянь в мои честные глаза. — Его полупрозрачная кошачья лапа с железными когтями пригладила усы, как расчёской. — Разве я похож на того, кто что-то пропустил? А с воробьями у меня и при жизни отношения не складывались. Мелкие проныры с помойки, от них одна изжога. Скажи спасибо, что на нас гусеницы не напали или крысы. Или мухи! Не верю, что их тут не было, когда произошла мутация всего живого.
Вообще-то, этот ворчун был прав.