Менталист так и не увидел, что на него напал сидарх.
Завалив его на спину, я начал колотить его по лицу прямо через пиджак. Если бы я был в состоянии призрака, то менталист вырубился бы с первого или второго удара, но сейчас мне приходилось махать кулаком раз десять подряд, чтобы лишить сознания сильного мага.
Но даже стольких ударов не хватило.
Он, конечно, сразу догадался, что имеет дело с необычным магом, поэтому через боль рванул на меня, насаживая ногу на кинжал ещё больше, вскинул ладонь и ударил Импульсом Тяжести мне прямо в грудь.
Твою мать…
Меня оттащило на несколько метров, и я отчётливо услышал, как в рёбрах протрещало. Моё новое тело было не настолько сильным, как бы мне хотелось. Без силы сидарха был риск с менталистом не справиться. К тому же, мой кинжал так и остался в его ноге.
— Абу, — негромко позвал я.
Сам же схватил с пола полотенце, которое обронила некромантка, когда только вошла в свой подвал.
Из стены вылетел Абубакар, готовый исполнить любой мой приказ. Я швырнул ему полотенце, и он сразу понял, что надо делать.
Зацепил тряпку железным когтем и метнулся к менталисту.
Тот как раз стягивал мой пиджак с головы. И как только это случилось, кот накрыл его лицо полотенцем, а сам вцепился железными когтями ему в голову.
Отчаянной хваткой фантом не давал врагу открыть лицо, и это обеспечило мне несколько секунд на новую атаку. Хотя Абубакару было опасно вступать в бой с подобными противниками. Менталист даже третьего ранга — это не воробей-мутант, он вполне мог уничтожить фантома.
Я быстро подключил состояние призрака.
Пока кот закрывал голову менталиста, тот рывком выдернул кинжал, торчащий из его бедра. Кровь из раны хлестанула с новой силой, но его это не волновало. Казалось, он не замечает боли. Теперь у него стояла задача быстрее уйти отсюда и доложить о том, что тут произошло. И эта схватка должна была решить всё.
Не только для него, но и для меня.
Он попытался всадить в Абу кинжал, но клинок прошёл сквозь фантома, не причинив ему вреда. Вот если бы это был деревянный кинжал, тогда моему коту бы не поздоровилось.
Однако Абу всё равно сильно рисковал.
— В сторону! — приказал я.
Кот оставил полотенце на голове менталиста и рванул вверх, под самый потолок.
Ну а мне пришлось импровизировать.
Всё было бы намного проще, если бы я собирался убить менталиста. Он был бы уже мёртв ещё тогда, когда я оказался у него за спиной. Но этот урод нужен был мне живым. Правда, даже со скоростью сидарха я не успел бы уйти от воздействия его глаз, если он всё-таки успеет убрать полотенце.
Счёт пошёл на доли мгновения, и у меня уже созрела идея.
Не знаю, зачем некромантке нужны были большие иглы в розовом плюшевом медведе на стене, но это единственное, что имелось в ближайшем радиусе.
Я выхватил самую большую иглу и пустил в неё эктоплазму. Причем, столько эктоплазмы, что меня пошатнуло от выброса эфира.
Игла удлинилась уже в полёте.
В ту же секунду менталист начал стягивать с головы полотенце…
Эпизод 14
Менталист ничего не успел сделать.
Игла, ставшая эктоплазменным копьём, пришпилила его правую руку к стене. Целился я именно в неё — туда и попал.
Он завыл, выронил мой кинжал и рванув из ловушки, как бешеный. Вскинул левую руку и прошиб пространство Импульсом Тяжести. Я успел увернуться и тут же схватил вторую иглу из плюшевого медведя. Ну а затем метнул в менталиста.
В полёте игла обросла эктоплазмой и приколотила вторую его руку к стене.
Он весь затрясся от ярости и боли. Полотенце так и осталось на его лице.
— Кто ты-ы??? Кто?
Я молча взял ещё одну иглу и направился к нему.
По пути забрал с пола оброненный кинжал и сунул в ножны на голени. А вот иглу, наоборот, приготовил к работе:
— А теперь поговорим, урод.
Он шумно выдохнул:
— Бринер… это ты?..
Из его бедра продолжала хлестать кровь, заливала земляной пол подвала, больше похожего на склеп, но мне не было жаль этого ублюдка. Я бы ему все кости наживую вывернул.
— Эй! Виринея! — окликнул я девушку. — Можешь просыпаться!
Никакой реакции. Виринея спала в гробу, как мертвец.
Тогда я снова посмотрел на менталиста, оглядывая его голову, покрытую полотенцем вместе с лицом.
— Кто такой?
Он промолчал. Донёсся лишь тяжёлый хрип.