Она не смогла скрыть в голосе напряжения.
— Думаю об одном предсказании, — ответил я, опять глянув на часы и не двинувшись с места. — У меня сорок минут, чтобы оно сбылось.
— Что за предсказание?
Я пожал плечом.
— Да так. Один пустяк. Просто хочу проверить.
— Если это пустяк, зачем его проверять? — Она нервно куснула нижнюю губу, в её мрачных глазах мелькнула зелень силы Эреба. — Уходи, Бринер… Я и так сегодня на тебя насмотрелась. Это был очень трудный день.
— Не поспоришь, — хмыкнул я с уверенностью, что не может «послезавтра» вот так просто завершиться.
Не знаю, зачем я это делал. Просто стоял, смотрел на часы и чего-то ждал.
Виринея тоже стояла и ждала, когда я оставлю её в покое.
Вообще-то, мне надо было срочно возвращаться в магазин Троекурова и найти фартук Эсфирь. Ну и какого чёрта я всё ещё стою здесь, в этой паршивой оранжерее, рядом с этим паршивым диваном?
В итоге разум победил.
— Ладно, увидимся. И будь осторожней. Топоры защищают не от всех врагов.
Я развернулся и уже собрался снова принять образ призрака, чтобы уйти отсюда так же, как пришёл, но, сделав несколько шагов, услышал, как что-то застучало по полу. Что-то мелкое.
Обернулся.
Виринея стояла на том же месте, но теперь не смотрела мне вслед, а замерла, прикрыв глаза. С её ладони на пол падали амулеты её пра-прабабки. Один за другим, серые могильные камни на цепочках.
С ней будто что-то происходило — и это что-то пока не поддавалось объяснению. Похоже, она боролась с чем-то внутри неё.
— Эй, Виринея… ты в порядке? — нахмурился я.
Девушка не заметила моего вопроса и не открыла глаз.
— Зачем ты явилась, Тёмная Госпожа?.. — шептала она еле слышно, обращаясь к кому-то. — Умоляю… оставь нас… весь род отрёкся от тебя…
Упал ещё один амулет.
— Уходи… уходи во мрак… зачем ты явилась?..
С ладони соскользнул ещё один камень, ударился о пол.
— Если ты не уйдёшь, я упокою твой дух ритуалом…
Она уронила ещё один амулет. Потом ещё один. И ещё.
— Оставь меня, Тёмная Госпожа… мы отреклись от тебя… клянусь силой Эреба, я не стану тебя слушать…
Она всё шептала и шептала, закрыв глаза.
Сомнений не осталось — Виринея общалась с умершей Хибинской Ведьмой. Значит, та умерла не окончательно, остался её дух, и теперь Ведьма вдруг явилась к своей наследнице.
О чём она говорила ей?
Неужели о том, как сражалась с нашей армией и попала в плен? Или о том, что я отрубил голову её вождю Волоту? Или как она сидела в нашей тюрьме и покончила с собой?
Амулеты падали один за другим, а вокруг тела девушки всполохами зеленел мрак Эреба.
Зрелище жутковатое. И если бы я не был сидархом, то даже не услышал бы, что она говорит.
Но я услышал.
— Нет, Госпожа… уходи… — шепнула Виринея почти беззвучно, а потом вдруг повысила голос: — Прости, но ты должна уйти! Потому что теперь я сама — Тёмная Госпожа!
Сказав последнюю фразу, девушка распахнула глаза и увидела, что я наблюдаю за ней.
— Алекс? Ты ещё тут?..
— Как видишь, — ответил я. — А ты сейчас общалась с Ведьмой-с-Вороньим-Крылом?
— Да. Это её неупокоенный дух. Она никогда со мной не говорила, а тут вдруг явилась. Я могу в любое время упокоить её, но мне хочется познать все её секреты… хотя весь наш род отрёкся от неё уже давно. Она что-то хочет сказать. Наверняка, чтобы я не совершала ошибок насчёт тебя.
Последние амулеты упали с её ладони на пол, дробно и одиноко застучали.
Ну а потом Виринея стремительно направилась ко мне. Зелёный мрак Эреба всё ещё клубился вокруг неё. Сейчас это была самая настоящая Тёмная Госпожа, а не простая некромантка Виринея Воронина.
— И всё же, почему ты не уходишь? — спросила она мрачным голосом. — Всё ещё проверяешь свой пустяк?
— Можно и так ска…
Она не дала мне договорить.
Ухватила меня за галстук и притянула к себе. Её губы уже не были холодными, как раньше. Поцелуй получился глубоким и жадным, я бы сказал — плотоядным и ненасытным. Мой язык встретил жаркий ответ, девушка подалась ко мне всем телом и крепко обняла за шею.
И в эту секунду мне показалось, что на нас откуда-то с высоты пророчества смотрит Эсфирь. И опять говорит: «Вы набросились друг на друга прямо там, как придурки… стали целоваться…».
Да, иначе не скажешь.
Мы целовались так, будто обоюдная неприязнь вспыхнула и опалила сознание, затуманив его до одури. Два минуса превратились в жирный плюс. Чёртово «послезавтра»…
И всё же было странно.
Пророчество исполнялось прямо сейчас, и это походило на наваждение.