Этот сыщик так меня достал, что я решил поговорить с ним по душам.
Взял его за грудки одной рукой и втащил в свою комнату, а потом закрыл дверь и прижал парня к ней спиной.
— Э-эй! Ты что себе позволяешь… — начал возмущаться он, пытаясь вырваться.
Семён был совсем невысокого роста — как есть, коротышка — так что даже с таким телом, как у меня, я легко припечатал его к двери и придержал.
— Давай договоримся, Семён: ты не лезешь ко мне, а я тебя не трогаю, — процедил я, глядя в его карие пытливые глаза. — Смотрю, ты любишь совать нос в чужие дела.
— Люблю… очень люблю… — неожиданно признался Семён, снова дёрнувшись, чтобы вырваться из моей хватки, но бесполезно. — Вообще-то, так говорил великий сыщик из одной знаменитой книги. Он тоже любил совать нос в чужие дела. Это его кредо и…
— Ты не великий сыщик из книги, Семён, — перебил я его откровения. — Ты заноза в заднице. Ну и ещё алхимик. Вот и занимайся алхимией. А от меня отвали. Лучше бы оружие научился продавать и деду с магазином помог. Ты же меч от булавки отличить не можешь.
— Знаешь ли, за тобой намного интереснее наблюдать, чем за магазином и оружием, — выдал он очередное признание. — Я вообще противник насилия. Но мне кажется, у тебя очень интересная жизнь, а не такая скучная и бесполезная, как у меня. Даже Нейзи говорит, что ты подозрительная личность, а вейга врать не будет — у неё рабочая виза. Ну а когда что-то «подозрительно», за дело берётся сыщик…
— Ты не сыщик, успокойся, — повторил я уже не так раздражённо.
Затем отпустил воротник парня и шагнул назад.
— Всё? Мы с тобой договорились?
— Нет, не договорились, — твёрдо объявил он, поправляя ворот рубашки. — Я всё равно буду за тобой наблюдать и совать нос в твои дела. Это моя работа.
Вот засранец.
Мне снова захотелось ему врезать. Просто так, для профилактики.
Но убеждать его в том, что он не сыщик, было бесполезно, поэтому я избрал другую тактику.
— Хорошо. Тогда накопай мне все криминальные новости, где были замешаны менталисты. Они что-то затеяли. Я сегодня говорил об этом с военными. Ищи всё, что найдешь. Любую зацепку.
Я специально произнёс самую глупую фразу на свете «Ищи всё, что найдёшь» и прибавил про зацепку, чтобы вызвать у Семёна интерес.
Эффект получился такой, что сыщик Троекуров моментально закусил удила. Его глаза загорелись желанием «искать всё, что можно найти».
— Ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда. — Я сделал хмурое лицо.
— Сколько у меня времени? — тоже нахмурился Семён, став сосредоточенным и решительным. — Дашь мне хотя бы один день?
— Даю тебе месяц.
— Так много? Давай хотя бы неделю.
— Две недели.
Он схватился за дверную ручку.
— Всё! Через две недели у тебя будет весь расклад по менталистам!
Семён уже собрался выйти, но вдруг обернулся и с подозрением сощурил глаза:
— Почему от тебя пахнет духами «Обнажённая Герцогиня»? Ты был с девушкой? Тогда почему тайно? Она из высшего общества? Хм-м-м… она, должно быть, очень богата и со связями, если смогла достать такие дорогие и редкие духи. Что ты на это скажешь?
— Вали отсюда, сыщик! Вот, что скажу! — Я вытолкал его в коридор и закрыл дверь.
Когда он наконец оставил меня в покое, то я с облегчением выдохнул.
Хотя бы две недели пожить спокойно.
Спокойно пожить мне не удалось даже ближайшей ночью.
Срочно надо было найти фартук Эсфирь, которым она закрывала лицо менталисту, и я надеялся, что профессор не выкинул эту тряпку, измазанную кровью. Возможно, фартук выведет меня не только на неизвестного Лича, но и на Волота.
Первое, что я сделал — это призвал Абубакара.
Он как раз сочинял сто семнадцатую главу своего любовного романа, но я его прервал, обозначив, что нужно найти особую вещь.
— Опять не золото? И даже не врагов? Ну йопт… — вздохнул он и отправился на поиски.
— Не попадись никому на глаза, — напутствовал я его.
На это он только фыркнул.
Не было его около получаса. Все это время я мерил шагами комнату, ожидая своего разведчика. Когда же он появился, то морда у него была невеселая.
— Не нашёл, хозяин. Нету того фартука. Ни в чемодане, ни в комнате профессора, ни в его лаборатории, ни в зале оружия. Даже у его внука в комнате незаметно посмотрел, хотя он не спал, между прочим. Обложился газетами и ничего вокруг не замечал.
«Ищет то, что можно найти», — подумал я.