— Одна?
— А тебе мало? — закатил глаза Абубакар. — И дрожь усиливается так, что меня укачивает. И дальше воздух холодный. — Он поморщился. — Не советую соваться. Простудимся же, потом сопли будут до колена. Оно нам надо?
Я прислушался к звукам в глубине туннеля. Значит, дальше ещё одна перегородка.
— Ты всё тщательно проверил?
Фантом даже выгнулся и зашипел, оскорбившись до глубины души. У него шерсть дыбом встала.
— А я похож на того, кто не проверил бы? Ты посмотри в мои честные глаза. Было б золотишко, алмазы там, рубины, изумруды, в конце концов… вот это был бы орга-а-зм… а так, зря в разведку сходил.
— Будет тебе золотишко, Абу. Успеем ещё. — Я выставил вперёд правую руку и призвал разведчика обратно.
Фантома вобрало в ладонь, кольцо на пальце блеснуло, ну а я уже соображал, что может быть за следующей перегородкой. Если снова эфир, то это будет сейчас для меня дороже любого золота.
Абубакар передал мне несколько картинок из памяти о том, что видел.
Я прикрыл глаза, быстро погружаясь в его память. Ничего нового не увидел: те же стены, увитые радужными нитями, кое-где туманные клубы эфира и тупик в виде живой мембраны, точно такой же, какую я уже проходил.
Действительно, уныло.
Но это пока.
Чутьё говорило, что это лишь «предбанник» к тому, что скрывает этот туннель. С другой стороны, это был хороший «предбанник». Я успел неплохо наполнить резерв эфиром, и теперь даже смогу кинжал Троекурова использовать поэффективнее.
Пройдя по туннелю дальше, я дособирал последние туманные клубы эфира и уткнулся в тупик.
Точнее, в перегородку.
Она пузырилась, подрагивала, испускала прозрачную слизь. Здесь было заметно холоднее, чем в начале туннеля, стены и пол продолжало немного трясти, кое-где лопались нити.
«Ладно, посмотрим, что дальше», — сказал я себе мысленно, чтобы не нарушать тишину.
Моя ладонь коснулась перегородки, медленно прошла сквозь неё…
И кожу тут же окатило тёплым воздухом.
Там, за перегородкой, было что-то другое — не туннель и не эфир. Это ощущалось кожей ладони — движение воздуха действовало на неё иначе, да и чутьё сидарха сложно было обмануть.
За мембраной меня ждало открытое пространство. Настолько открытое, что по нему гулял ветер…
Эпизод 9
Меня сложно было чем-то удивить.
Но когда я проник через мембрану, то удивился. О-о-очень удивился.
Потому что увидел перед собой… ИЗБОРСК.
Да, это был именно он. Город, который остался где-то наверху. Причем вышел я точно там же, где и провалился в червоточину. Как раз рядом с пекарней Мефодия.
Но сейчас здание стояло целое и невредимое, да и всё вокруг было целым. Небольшая площадь, дома, день деньской, поздняя весна, тепло.
Единственное отличие, которое сразу бросалось в глаза — пустота.
Город будто вымер. Ни людей, ни снующих по улицам АЭ-Роптеров, ни городского шума, ни умных дилижансов в небе. Да и многих зданий не хватало, а некоторые были другой архитектуры.
При внимательном взгляде находилось всё больше различий. Как минимум, под ногами была брусчатка, а не асфальт, и у таверны возвышались столбы с кольцами для коновязи (лошадей рядом не было).
— Что за чертовщина… — прошептал я почти беззвучно.
Затем обернулся, чтобы посмотреть, как выглядит с этой стороны мембрана, через которую я проник. А выглядела она точно так же, как и с внутренней стороны, только ни за что не держалась, потому что застыла прямо в воздухе.
Пришлось снова призвать Абубакара.
Это было опасно, ведь если со мной что-то случится, то фантом вряд ли сможет отсюда выбраться. Хотя откуда — отсюда? Надо было ещё понять.
Появившись, крылатый кот тут же проворчал:
— Какой-то странный городишко… а оно нам надо? Придётся шпили-уили с ним делать.
«Шпили-уили» тут было только одно — исследовать местность и понять, откуда она вообще тут взялась. То, что это не Изборск (точнее, не тот же самый Изборск, в котором я провалился в червоточину) — это было ясно, как день.
— Иди, Абу, — обратился я к фантому. — Проверь. Сам знаешь, что искать.
— Знаю, йопт, — усмехнулся Абубакар, взмахнув хвостом. — Золото, врагов. Орга-азмы!..
Он метнулся по улице и исчез, проникнув сквозь стену ближайшего здания.
Я же внимательно огляделся. Сказать, что всё это выглядело странным — считай, ничего не сказать.
Тревога возникла сама собой, а к ней присоединилось ощущение, что обстановка города знакомая. Я двинулся в сторону пекарни. Она сразу привлекла моё внимание, потому что сильно отличалась от той пекарни, в которой я сегодня так и не отведал малиновый кекс.
На здании не было вывески, деревянные перила стояли выкрашенными другой краской, выцвели и потрескались, а занавесок в окне не имелось.
Также я заметил, что парк через дорогу выглядит иначе: деревья выше и развесистее, да и посажены чаще, а кусты не подрезаны уже давно, дорожки заросли сорняками. Высокая башня с часами кое-где потрескалась, а стрелка на часах замерла на одном месте.
Я не стал открывать дверь в пекарню, а прошёл сквозь стену рядом.
С повышением резерва я мог позволить себе не бояться каменной кладки (с деревом проблемы пока оставались).
Внутри пекарни всё оказалось совсем по-другому. Это вообще была не пекарня, а склад. Деревянные ящики на полках, мешки, пыль, на столике тарелка с надкусанным яблоком, совсем высушенным. Газетный кулек с половиной батона. Тоже давно почерневшего и высушенного.
И тут мой взгляд зацепился за одну деталь.
Газета, в которую был завёрнут батон…
Я всмотрелся в строки на пожелтевшей бумаге и нашёл дату вверху страницы.
«16 мая 1850 год».
— Что за… — выдохнул я и рванул на улицу, снова проникнув сквозь стену у двери.
Часы на башне в парке показывали остановившееся время — 12:40.
Но ведь это было прошлое. Моя эпоха! Именно в тот самый год и в тот самый день я повышал свой последний ранг. Ту дату забыть невозможно: 16 мая 1850 года.
Вдруг я заметил мелькнувшую тень в переулке.
Человек?.. Или лювин? Или другая раса?
Со спины сразу не поймёшь.
Мужчина в разорванном костюме извозчика (извозчика моих времён) шёл медленно и как-то неестественно, немного прихрамывая на одну сторону. Магия в нём зашкаливала, будто он весь пропитался чистым эфиром, даже чересчур. Эфир из него буквально сочился белым паром и даже капал густым конденсатом.
Незнакомец заметил меня уже через несколько секунд. Хоть сейчас я и находился в состоянии призрака, но всё равно был видимым. Полная прозрачность мне пока была недоступна из-за недостаточной силы.
Человек резко повернулся в мою сторону.
И… это был не человек.
Уже нет.
Это было нечто мутировавшее из-за переизбытка эфира. Лицо обросло бледными полипами, будто грибами, рот с торчащими клыками кривился в оскале, глаза запали внутрь, осталось только белое свечение, с подбородка капала молочного цвета слизь…
— Кх-х-р-р-р-р-р-р-р-р… — утробно прорычало существо, опустилось на четвереньки и бросилось на меня.
Да так быстро, будто он чемпион бега на четвереньках!
Я молниеносно приготовил кинжал. Теперь, немного наполнившись эфиром, я мог применить уже больше эктоплазмы и увеличить клинок оружия, сделав из кинжала меч. И совсем непростой меч.
Пока тварь неслась на меня, мой клинок обрастал серебристым полупрозрачным слоем, удлинялся и укреплялся. Ну а как только безобразное нечто приблизилось, рыча и брызгая слизью, я рубанул его по шее, отсекая голову, как бритвой.
Рубанул без сомнений и мыслей о том, что когда-то это существо было человеком. Не знаю, что именно с ним случилось, но теперь оно стало монстром.
И стоило мне убить мутанта, как его уродливое тело исторгло клубы чистого эфира прямо из пор кожи. Совсем немного. Видимо, это были остатки того, что уже не смогло удержаться в его теле от переизбытка.