Лавр будто распознал мою слабость, которую я пока не мог преодолеть, как сидарх.
Дерево.
Деревянное оружие могло меня убить, даже когда я был в состоянии призрака. И если со сталью и камнем всё было просто, а со стеклом — приемлемо, то дерево до сих пор оставалось для меня смертельно опасным. С чарами или без них — неважно.
А ещё после каждой тренировки у Лавра я ощущал, как запасы чистого эфира во мне истощаются. Надо было пополниться перед боем, и здесь для меня пока имелся только один источник.
С этим источником как раз была запланирована тренировка в конце недели.
Виринея явилась в боковой тренировочный зал Зелёной арены точно по часам.
Вместе со своим топором, конечно.
— Готов, чтобы тебя раскатали? — многообещающе поинтересовалась она.
Я улыбнулся, приготовив оба меча.
— Раскатывай, только не насмерть. Ну или становись в очередь.
Девушка пришла в зелёном тренировочном костюме, тонком и обтягивающем, который даже от легкого удара не защитит.
— Ты в этом будешь драться? — Я скептически оглядел её с ног до головы.
— А что тебе не нравится? — Она встала напротив меня. — На мне есть всё, что нужно. Всё самое любимое.
Я хотел сыронизировать насчёт её розовых трусиков с сердечками, но, слава богу, удержался. Иначе топор в голову мне был бы обеспечен.
Тело девушки обросло зелёным дымчатым доспехом.
И это выглядело красиво. Защита Эреба всегда вызывала у меня восторг, даже когда я сражался с горными некромантами.
Виринея пошла по кругу, присматриваясь к моим габаритам и оружию. Мне и раньше приходилось сражаться с противниками, владеющими боевым топором, но эта некромантка от них отличалась. Она была наследницей Хибинской Ведьмы, а значит, от неё можно было ждать любого подвоха.
Это тоже мне в ней нравилось.
(Что-то часто я стал ловить себя на этой мысли).
Она атаковала первой, и сразу же объединила силовой удар с магией Пути Эреба. В меня устремился зелёный пожирающий туман, раскрывший пасть. Такое я уже видел, когда мы свалились в червоточину.
Но как бы Виринея ни старалась, она не смогла сравниться со мной по скорости.
Плюс Стиль Дуо-То давал мне маневренность и большую мощь удара. Я, конечно, бил не во всю силу и только по её некромантской дымчатой броне, но урон защите наносил приличный, и он постепенно истончался.
В итоге уже через пять минут боя в грудь девушки были направлены оба острия моих мечей.
Она перевела дыхание и выдавила:
— Я уже говорила, что ненавижу тебя?
— Нет, впервые слышу, — ответил я и убрал от неё оружие.
От моих слов она еле слышно простонала и снова бросилась на меня с топором. Раздался звон оружия: мечи сшиблись с клинком топора. Мы оба применили магию. Она — силу Эреба; я — силу Динамис.
Нас оттащило друг от друга.
В итоге бой продолжался около получаса, пока Виринея не психанула и не отправила в меня сразу трёх призванных духов. Не слишком сильных, но всё же опасных.
Примерно через пять минут все трое получили по удару и растворились в воздухе.
Виринея нахмурилась, поигрывая топором.
— Вот получу статус Тёмной Госпожи, и тогда ты у меня попляшешь.
Было видно, что победы она сегодня и не ждала, поэтому не разочаровалась. Но напоследок девушка всё же предприняла ещё одну попытку атаки, очень виртуозной и стремительной. И если бы не моя ловкость сидарха, то я бы уже не отбился.
Получив отпор моих мечей, она не удержала равновесия и упала на бок, но топор не выронила.
Я быстро подошёл к ней и подал руку, помогая подняться, а заодно тихо спросил:
— Не хочешь пойти в мою комнату и отрубить мне вторую руку?
Да уж, таких предложений девушкам я ещё не делал.
Она сразу поняла, что я прошу подпитки чистым эфиром и посягаю на один из её драгоценных амулетов.
— Какой же ты наглый, Бринер, — поморщилась Виринея, но было видно, что на амулет я могу рассчитывать.
И даже не на один.
Правда, рук бы мне уже не хватило.
Через полчаса мы оба были в моей комнате, под пристальным взглядом Эсфирь. Она сидела в кресле, держа на коленях чёрную папку, и наблюдала за нами, как надсмотрщик.
Причём Виринее на этот раз не нужно было отрубать руку у моей мёртвой проекции и скармливать своему псу. Видимо, было достаточно одного раза, чтобы амулеты меня признавали.
Виринея распечатала один из могильных камней, прочитав заклятие своей пра-прабабки. Когда серый камень побелел, то девушка повесила мне его на шею, а тот напитал меня эфиром.
От наплыва энергии я прикрыл глаза, а потом вдруг услышал голос Виринеи:
— А почему ты не используешь радонит, который выделяет Академия каждому студенту?
Вопрос был резонный.
Если бы я мог, то использовал бы радонит, а не просил отрубить мне руку. Поначалу я надеялся, что мне помешала Печать Блокады, но потом, когда она исчезла, химический эфир всё равно проносился мимо моего тела. Как бы я ни пытался пополнить резерв, из раза в раз, все эти недели. Ради проверки мной было истрачено много блистеров с радонитом.
Я открыл глаза и сразу же натолкнулся на внимательный взгляд Виринеи.
— Радонит на меня не действует, — прямо ответил я.
— Почему-у? — тут же уцепилась Эсфирь, вскочив с кресла.
— Сам не знаю. Но думаю, это временно.
Да, мне пришлось им наврать. По крайней мере, пока.
Эсфирь нахмурилась и опять уселась в кресло, уткнувшись в документы, ну а Виринея заторопилась к себе.
Перед уходом, уже у самой двери, она обернулась и с тревогой сказала:
— Дядя не пустил меня на твой поединок завтра. Но я сказала, что меня пригласили на вечеринку к сёстрам Зубовым. Она будет проходить в соседнем здании у Чёрной арены. Так что я немного опоздаю. И если что, не удивляйся моему виду, ладно?
— А билет у тебя есть? — уточнил я, припоминая, как меня приглашали на эту вечеринку.
Виринея нахмурилась.
— А что, на вечеринку теперь билеты нужны?
— На эту — нужны. — Я быстро вернулся к рабочему столу, сгрёб один билет из тех двух, что мне вручили сёстры Зубовы, и отдал Виринее. — Думаю, с этим будет надёжнее врать дяде.
— Спасибо. — Она забрала билет, куснула губу и неожиданно протянула мне руку: — Желаю победы, Алекс. К тому же, твоя клятва, данная Ведьме, ещё не исполнена, так что ты обязан выжить.
Я пожал прохладную ладонь девушки.
— Не забудь завтра топор. Сестра просила тебе передать.
— Хорошо, не забуду, — усмехнулась Виринея.
Когда я закрыл за ней дверь, Эсфирь покачала головой и со вздохом сказала:
— Всё равно забудет.
Поздний вечер, гостиница «Трувор»
Семён Троекуров уже вторую неделю искал то, что можно найти.
Он перерыл газеты и новости — всё, что было связано с менталистами: их преступления, вероятные места их тайных встреч, многие их делишки.
Особенно его заинтересовало, что кто-то собирал менталистов для какой-то работы, об этом писали в одной из криминальных хроник, там было признание одного из их группы. Чутьё подсказывало, что где-то тут действительно есть зацепка, чтобы раскрутить клубок таинственных событий.
Семён любил лезть в чужие дела.
Это было его кредо, его второе «я».
И не ради праздного любопытства. Вовсе нет. Так он защищал людей от совершения преступлений.
— Ты вообще собираешься спать, голубчик? — донёсся уставший голос деда.
Он пришёл пожелать спокойной ночи, но сейчас для Семёна ночь расследований только начиналась. И она точно будет неспокойной.
Перед ним, в ворохе газет, заметок и фотографий лежали зацепки. Они смотрели на него отовсюду — главное, знать, куда смотреть. Ведь он не только изучал газеты и слухи насчёт менталистов, шарил по урнам, наблюдал за странностями и подсматривал в чужие окна.