– А ты нечто подобное находила?
– Конечно! Я же говорю – у меня нюх на такие вещи, – и она снова постучала пальцем по кончику носа. – Однажды я купила книгу, в которой было семьсот страниц, и пятьдесят из них – цела глава! – оказались из другой книги! У меня одной в школе была ручка с четырьмя цветными стержнями, но каждый из них оказался синим…
Она продолжала говорить, но слова едва касались ушей Артёма, мягко опадая в мозгу. Он загляделся на незнакомку. Казалось, она и сама состояла из маленьких, едва заметных изъянов. Русые, почти черные волосы собраны в аккуратный пучок на затылке, но несколько непослушных прядей выбились из него, упали на лицо и плечи. Мешковатая куртка сидела неказисто, да и клапаны боковых карманов были ужасно потерты (словно она постоянно прятала там руки) и засунуты внутрь. Нос казался слишком длинным для такого молодого лица. Даже обувь была с изъяном – на одном ботинке развязались шнурки, да так и болтались по сторонам. Всё это, все эти мелочи вместе, делали ее чем-то особенным, непохожим на всё, что Артём видел прежде.
– Ты права, – мягко перебил он ее. – Это очень необычно.
Девушка просияла. На миг ему привиделось, что она сейчас бросится на шею, обхватит тонкими ручками и поцелует. Но этого не случилось.
Незнакомка словно жила в каком-то другом мире, где не было боли, несчастий и настоящего горя, где все были друг к другу добры, где в супермаркете можно встретить ту единственную, кого не захочешь отпускать до конца жизни.
На той стороне стеллажа с конфетами кто-то простонал. Сначала тихо, затем громче, а спустя минуту, почти в полный голос. Артёма пробрал холод. Ему вспомнился тот день на дежурстве, три года назад. Тело напарника, корчащегося от боли, непрошенным появилось перед внутренним взором. Лицо девушки стало серым, будто резко выключили цветной рисованный мультфильм, где сияло солнце.
Артём заглянул в просвет между стеллажами. Бледный высокий мужчина держался за голову, пошатывался и готов был упасть. В глазах его читался ужас, лицо скривилось в жуткой гримасе. Он издал последний хрип и рухнул на кафельный пол, чуть не опрокинув полку с чаями. Следующее мгновение тянулось часами.
Незнакомка обреченно смотрела Артёму в глаза. Ее тонкие губы вытянулись в ниточку, жемчужные щечки осунулись, под глазами пролегли тени.
– Опять, – прошептала она одними губами.
– Уходим!
Почти бегом они рванули к выходу. Только бы успеть до сирены! Артём держал ее за руку, боясь отпустить. Хрупкая, теплая ладонь касалась грубой мозолистой кожи. Едва они выскочили за дверь, как воздух взорвала сирена. Люди валом повалили из торгового центра, толкая и роняя друг друга. Артём с незнакомкой успели добежать до стоянки, когда толпа (вроде бы небольшая, но яростная, охваченная тихой паникой) их разделила, грубо разорвав сцепленные руки. В его руке осталась особенная конфета, в ее – пустота.
– Как тебя зовут? – в отчаянии завопил он, уносимый людским потоком.
Незнакомка улыбнулась сквозь маску страха, словно теплое летнее солнышко проглянуло на миг через тучи. Она подмигнула и кивнула на конфету, зажатую в руке.
– Алёна.
3
Три года без экстренных случаев. Три года спокойной жизни. И вот опять. У Артёма дрожали руки, когда он открывал замок и входил в квартиру. Он боялся, что его снова увезут в закрытый бокс лаборатории, как в тот раз. Боялся эпидемии, уже убившей половину города. Если бы дороги вовремя не перекрыли, кто знает, что было бы сейчас с остальными людьми на планете.
Над городом тогда жужжали десятки вертолетов. По улицам сновали солдаты в форме и с оружием. Пару раз проносились «КАМАЗы» со спецназом. Через день или два после «инцидента» отрубили интернет и сотовую связь.
Меньше недели прошло со дня, когда ожил портал, а в городе начало твориться нечто невообразимое. Люди стали замертво падать прямо на улицах. Никаких симптомов, только хватались за голову, а минуту спустя уже лежат – из носа течет кровь. Население в панике пыталось бежать. Немногие из них уцелели. На дорогах – вооруженные патрули. В лесах – проволочный забор под напряжением. И три четверти городка окружено подковой горного хребта. Через него никто и не пытался бежать – это верная смерть.
Артём убрал конфету Алёны в холодильник, замер, прислушался. По пустынной улице проехал патрульный БТР. Он не дышал, пока размеренный гул не стих вдалеке. Вышел из кухни, снова напряг слух – тихие шаги в подъезде. Звук приблизился, остановился на площадке его этажа, стал удаляться.