– Ты искру сохранить должен!
– Что толку от искры этой, если у других она угасла, Яр? Что за радость мне в равнодушии пустом, когда вы режете друг друга?! – Зор вновь почувствовал неприятное чувство гнева. Оно снова стремилось маленькими пульсирующими толчками пробить тропинку к разуму. Зор его попытался ухватить, чтобы прочувствовать суть, природу, эпицентр и его цели. Да, цели гнева были важны, Зор это осознавал, но чувство быстро угасло, слегка подразнив, не дав вцепиться, раскрыть своё естество.
– Ты в этих предгорьях что делаешь, Яр? Чью искру стережешь? Чужую, оставшуюся, не угасшую! А ты попробуй новую зажечь и тогда эти стеречь не придется. Ты мою сбережешь, угаснет другая, затем еще и еще, угаснут все. Я сирхов повстречал дважды там, – махнул Зор рукой за спину, – Не сдержать их! Сдержишь этих, придут другие. Истребишь всех, на их место встанут новые. Гарийцы многие уж порываются встать с оружием в руках, потому как не видно просвета, только мгла впереди и ответа никто не знает нужного, а я отыскать его хочу! – Зор присел у костра, уставившись в пламя, – Прости, Яр! Не гони меня с гряды, я путь нашел и ответ отыщу, обещаю!
– Где с сирхами повстречался? – Присел Яр напротив.
– Недалеко от вершины, у которой ты путь пращуров указывал.
– Подождём. Там братья наши нескольких уже отловили, видать не всех еще. След от встречи с ними? – кивнул он на покрывшуюся бордовой коркой рану у виска. Достал холщевый мешочек, высыпал на ладонь щепотку какой-то перетертой травы и протянул, – Вотри, уйдёт скорее.
– Они обмануты. Я видел их глаза, там пусто, там жизни нет, Яр. С кем мы воюем? С пустотой! А пустоту как одолеть?
– Верно толкуешь, Зор. Пустоту можно одолеть, только заполнив её светом. Отец твой всегда искал ответы, и ты ищешь, но он простые искал, чтобы самому перестать быть пустотой, ты же сложные ищешь, хочешь других вывести на свет, только погубит тебя это. Тропинка узка и сложна, а толпу по слабой тропинке не вывести, то путь великий должен быть, который удержит всех и в миг отчаяния обогреет светом своим. Твердь непоколебимая в пути том необходима, пуще камня того, – махнул рукой Яр в сторону скального утёса, нависающего неподалёку черной тучей над округой. – Даже пуще мысли, законы вершащей!
Зор задумался, уставившись в пламя костра. Его сейчас обуревала масса чувств. Те чувства были противоречивы, необычны, среди которых больше всего довлела странная тоска по чему-то далекому, но очень родному, будто давно забытому, но пытающемуся пробиться сквозь запечатанные врата памяти истинной, изначальной.
– Ты сын великого воина, Зор! Воина, бросившего вызов собственной пустоте, вступившего в изнурительную битву, порой кажущуюся бессмысленной и обреченной, но победившего в итоге вопреки всему. Он нашел свет свой, только жизнь за это пришлось положить. С этим светом он лишь уйти смог, но не жить. Твои мысли несоизмеримо тяжелее, готов ли ты к итогу худшему?
– Я отыщу тот путь, Яр! Отыщу, чего бы мне это не стоило. Ну а коль не найду, новый выстрою! Я постараюсь очень, а итог меня не пугает. С отцом в те годы я был почти до последнего мига, и я понимал его суть, видел его искру, возрождающуюся из пепла тысячелетий. Я смотрел в его усталые глаза и видел, чувствовал ту боль, которую он нес в себе, не в состоянии избавиться. Он боялся дрогнуть, чтобы не дрогнул я. Но я всё это зрел, знал, только виду не подавал и старался делать так, как он хотел, это его ноша была. Он умирал уставшим, но полностью свободным. И я знал, что он исполнил свой путь до конца, покинув этот мир уже ни о чем не сожалея. Но стоило ему дрогнуть, оступиться, проявив слабость, как думаешь, Яр, доволен ли он был бы сейчас своей жизнью? Мы оба знаем ответ.
– Я бы хотел тебе помочь, Зор, и все воины Гарии свободной, но не знаю как? – развел руками Яр.
– Не убивай без нужды, Яр, о большем не прошу!
Воин молча кивнул.
Зор поднялся, подошел к склону. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, лишь лунный свет слабо освещал долину, раскинувшуюся внизу. Он смотрел вдаль, пытаясь у мрачного горизонта отыскать заветную вершину среди множества схожих. Она была едва различима, но отличалась от остальных острой верхушкой и ровными одинаковыми склонами с обеих сторон, будто кто-то намеренно сточил все неровности.
Яр подошел следом, сложив руки на груди, по примеру Зора уставился в сумеречный горизонт.