- Любопытная сигнализация.
- Традиция,- Роберт увеличил скорость.- Предлагаю совершать экскурсию ровно до двенадцати, затем полчаса на посещение могилы Карла Маркса и обратно в гостиницу.
- О’кэй! - согласился Валерий, внутренне удивляясь своей беспечности.
В голову полезли всякие нелепости: вдруг откажет мотор или колесо спустит… Как тогда добираться? Времени в обрез, а денег английских в кармане кот наплакал, едва на кружку пива хватит. Но тут же он себя успокоил. Хотелось как можно больше посмотреть. Когда еще придется побывать в столице Великобритании?
Мак-Гайер неплохо знал историю, много пикантных подробностей из жизни города. Они колесили по старым улицам, любовались роскошными кварталами Вест-Энда, Западного района, где в основном проживают банковские промышленные магнаты, крупные дельцы и чиновники, проехали по грязным улицам Ист-Энда, где старые, прокопченные пылью и дымом дома стоят плотно, поддерживая друг друга,- нищета и трущобы рабочей окраины.
- Пора,- Валерий показал на часы.- Без десяти двенадцать.
- Да, время,- Роберт круто развернул машину.- Фоторепортер там тоскует…
Вскоре подъехали к кладбищу. Тяжелая каменная арка, чугунные узорчатые ворота, высокая каменная ограда. Смутное предчувствие шевельнулось в груди боксера. Он много читал о Лондоне, видел фотографии, смотрел киножурналы, в которых показывали, как русские моряки возлагали венки на могилу основоположника Интернационала. Вход на кладбище, кажется, был иным.
- Скорее! - Роберт захлопнул дверцу машины.- Нас там ждут.
На кладбище было удивительно пустынно. Памятники, кресты, склепы, густые заросли низких елок. Вдали одиноко возвышалась белокаменная часовня. Не верилось, что здесь, где похоронен величайший мыслитель, так уныло и безлюдно. Накануне открытия боксерского турнира советские боксеры посетили Хайгетское кладбище и возложили венки на каменное надгробие Карла Маркса. Валерий в тот день не ходил с командой, у него был лишний вес, и тренер заставлял его прыгать и париться под душем. Аркадий Беленький рассказывал, что кладбище ежедневно посещают туристы из многих стран. Где же эти туристы? Почему не видно ни одной живой человеческой души? Сердце учащенно забилось. Куда он идет? С кем? Тревога охватила Валерия. Он ясно почувствовал, что кто-то незримый следит за ним, буквально следует по пятам. «Вернись! Вернись! - кровь застучала молоточками в висках.- Почему доверился человеку, которого видишь первый раз? Вернись, там впереди западня!» Подозрительные тени мелькнули за белым мраморным памятником и скрылись в темных зарослях.
- Далеко еще? - спросил Валерий как можно спокойнее.
- Совсем рядом,- ответил Мак-Гайер, и в его голосе можно было уловить нотки торжества.- Еще три минуты.
- А где же цветы? - Валерию хотелось верить, что он ошибается, зря бьет тревогу.
- Цветы? - недоуменно переспросил Мак-Гайер, и Валерий сразу уловил, что тот думает о чем-то своем, постороннем, но журналист тут же выкрутился: - Ах, цветы? Венок уже там, на месте. Фирме уплачено, и можно быть спокойным - не подведут…
Последние сомнения улетучились. Пора действовать. Действовать, не вызывая подозрений. Надо что-то придумать. Во рту стало сухо.
- Подождите! - Валерий остановился.- Фу ты, черт! Я забыл в машине кассеты.
- Ерунда,- Мак-Гайер продолжал шагать по аллее, увлекая боксера.- У нашего фотографа возьмете.
- У меня цветная пленка,- настаивал Рокотов; он резко повернул и поспешил назад, к воротам.- Я живо вернусь. Минуточку подождите!
Но выбраться с кладбища было не так-то легко. Не успел Валерий сделать и полсотни шагов, как на повороте из-за темного гранитного памятника-креста вышли двое. Штатская одежда мешковато сидела на мощных фигурах. Черные котелки надвинуты на самые глаза. Встали на аллее, скрестив на груди руки и широко расставив ноги. Рослые, плечистые, от них веяло грубой силой и безжалостностью.
Рокотов, не сбавляя шага, шел прямо на них. «Голыми руками не возьмете». Он стиснул зубы, понимая безвыходность своего положения.
- Прочь с дороги!
Тип слева сунул руку в карман и, вынув пистолет, наставил его на Валерия. Тип справа достал металлические наручники. Движения были лениво-замедленные, отработанные долгой практикой. Сопротивляться, казалось, не имело никакого смысла. За спиной послышались еще чьи-то шаги.
- Что ж, ваша взяла! - произнес Валерий и, подняв руки, шагнул к типам.- Сдаюсь!
Он протянул руки тому, у которого поблескивали наручники, всем своим видом показывая покорность и смирение. Тот щелкнул замком, отпирая наручники, самодовольно пробурчал: