— Беги за ним, — прохрипел Анатолий, отдавая приказ молчаливому напарнику. Горбун послушно поспешил вслед за беглецом, оставив низкорослого главаря наедине с девушкой. Когда очертания быстро убегающего Максима полностью поглотила темнота, Оля медленно повернула голову. Только сейчас, стоя в беззащитном одиночестве перед ухмыляющимся рыжеволосым человеком, она прекрасно осознала, что произошло. Макс бросил ее, оставив на растерзание подлым подонкам, в угоду свой самолюбивой жизни. Как мог он, говоривший совсем недавно о высоких чувствах, предать ее, воткнуть так подло, предательски нож в спину. Ради этого человека она, не сомневаясь и не ропща, взвалила бы на себя всю тяжесть и жестокость Голгофы. Как можно жить дальше, когда все то, во что она так искренне, наивно верила, развалилось, подобно непрочному карточному домику. Для нее в одночасье весь мир рухнул, погребя под своими руинами их чистую и прекрасную любовь. Раздосадованный итогом поединка, палач не спеша, с зажатой в руке деревянной рукояткой молотка начал приближаться к девушке. На его потрескавшихся от ветра губах застыла кровожадная улыбка.
Глава 15
Первые сто метров Максим осилил не хуже олимпийского рекордсмена, демонстрируя неограниченные человеческие возможности, когда на кон поставлена земная жизнь. В его ушах звуками японских барабанов гремели громкие шаги догоняющего, который вот-вот должен настичь убегающую жертву. Но через полкилометра барабанный бой стал ослабевать, пока наконец не слился с вечерней тишиной. Максим, тяжело дыша открытым ртом, остановился и уперся руками в колени. Его дыхание было частым и глубоким, как у задыхавшейся на суше рыбы. Тело обжигал безжалостный озноб, раскаленными иголками впиваясь в кожу. «Преследующий его либо отстал, либо прекратил погоню», — утешил он себя, внимательно всматриваясь в густые, темные сумерки зарождавшейся ночи. Эта немая и глухая картинка с мутноватыми разводами очертаний редких деревьев и невысоких кустов завораживала испуганный взгляд.
«Его нет, точно нет, он отстал!» — кричала обезумевшая от животного страха душа. Покрытая неглубокими трещинами асфальтовая дорога нешироким и пустынным шлейфом исчезала в где-то темноте.
«Оля, а как же Оля?» — взорвалось атомной бомбой яркое воспоминание о любимой девушке.
— Поворачивай обратно и беги, быстрее беги на помощь, жалкое и трусливое создание! — завизжал внутренний голос.
— Не слушай его, жизнь дается только раз, всего один раз, и другой больше не будет, — настойчиво затвердил взбудораженный рассудок.
— По как ты можешь оставить ее одну там, на верную смерть, — не унималась душа, видя превращение разумного человека в повинующееся инстинктам животное.
— Оставь все эти пустые слова о чести и благородстве для глупых девиц. В этом мире так много зла и лицемерия, что надеяться надо только на себя. — подчиняя своей воле, громогласно утверждал «трезвый мозг».
— Оставьте меня в покое! — застонал терзаемый внутренними разногласиями и спорами юноша. — Я больше ничего не хочу, слышите меня, не хочу! — сорвался он на крик и, обхватив руками голову, побежал дальше. Прочь от этого ужаса и подлого предательства, где чувство самосохранения полновластно контролировало его разум и волю.
Глава 16
Горбун пробежал около двухсот метров, прежде чем осознал, что беглеца, который увеличил расстояние между ними, уже не догнать. «Пусть сам бегает, я что ему, гончая савраска, — обиженно, по-детски пожаловался он сам себе, прекратив погоню. — Да и на хер он нам нужен, этот козел. Да и вряд ли по рассказам этого убежавшего урода менты составят грамотный фоторобот», — убеждал он себя в оправдание невыполненного приказания.
Прохладный воздух осени дурманил голову мечтами о предстоящем соитии с милой незнакомкой. Правильный овал и невинные черты лица вкупе с точеной фигуркой девушки не давали ему покоя, разгоняя в венах бурлящую мужскую кровь до немыслимых скоростей. Впереди показался Анатолий, который стоял рядом с девушкой. Он дышал на нее сигаретным перегаром, двигая левой рукой под спортивными штанами, пытаясь возбудить свой детородный орган.