— Что-то я ничего не понял, а где люди? — задал вопрос Василий, разведя руками. — Ни души. Что здесь происходит? — прозвучал полный недоумения вопрос.
— Я тоже ничего не понимаю, — озабоченный собственным бессилием, произнес Константин. Продуктовый ларек, металлическая ограда детского сада, две параллельные темно-коричневые линии рельс в окружении жилых домов — все предстало перед ними как в кино. Но в этом фильме отсутствовал звук, подчеркивая нереальность всего происходящего. Живой город всегда наполнен миллионами звуков и фраз, издаваемых населяющими его людьми и машинами, отчего он похож на громадное живое существо. А сейчас это существо словно умерло.
— По-моему, мы тут одни. Все люди куда-то делись, — поделился водитель предположением с небогатым на разум другом.
— Да я сам вижу, хрень кругом. — ответил Василий. — Давай, сейчас ко мне рванем. Да и пилить ко мне ближе.
— Хорошо. — ответил Константин и заковылял ревущими от усталости ногами вслед за другом. Друзья прошли сквозь безмолвные улицы-и дворы, пока наконец не выбрались на победную прямую, ведущую к жилищу пригласившего. Подъезд встретил их кусками отслаивающейся от степ зеленой краски и смешанного запаха человеческой и животной мочи.
— Ну вот мы и дома! — радостно заворковал Василий, прыжками поднимаясь по грязным бетонным ступенькам. Железные, однотипно темные входные двери прощально проводили взглядом поднимающихся вверх живых людей. Пассажир вытащил связку ключей, связанных кожаным брелком, один из которых утонул наполовину в дверном замке, и повернув на один оборот, открыл массивную дверь.
— Ну что, пошли, — кивком продолговатой головы пригласил он друга. Небольшая прихожая расходилась в трех направлениях: прямо, за распахнутой со стеклянным витражом дверью, располагалась кухня, из которой с интересом выглядывал кухонный стол с низенькими табуретками; налево мирно сосуществовали ванная комната, туалет и комната Василия; направо — большой по комнатным меркам зал. Молодые люди сняли верхнюю одежду, повесив ее на пластиковые крючки навесной вешалки.
— Да, и дома никого нет, — громко произнес озадаченный, но не потерявший надежду, Василий, заглядывая в безжизненные комнаты. Квартира бережно хранила тепло жизни, протекавшей здесь. Казалось, люди, живущие в этом месте, только, что покинули его. Даже мягкие подушки дивана сохранили тепло сидевших на них человеческих тел. Пассажир «копейки», безрезультатно обойдя квартиру, с удрученным видом подошел к телефону и набрал номер. Константин, замешкавшись в прихожей, услышал длинные, протяжные телефонные гудки, вырывавшиеся из внутреннего динамика трубки.
— Нет, представь себе, никого нет, на хрен, будто все поумирали! — взбунтовался Василий с зарождавшейся ненавистью и яростно обрушил трубку на рычажки телефонного аппарата. Телефон жалобно взвизгнул и замер, ожидая удара, но молодой хозяин квартиры обернулся, забыв про пластиковую коробку с циферблатом. Его глаза источали миллион вопросов, на которые и сам гость был не в состоянии ответить. Константин подошел к телефону и быстрым движением указательного пальца набрал шестизначный домашний телефон. Трубка, видно, опасаясь за реакцию звонившего, только через несколько секунд издала снова пилящию мозг мелодию телефонного соединения. Константин, надеясь на чудо, прослушал пару десятков гудков и, громко сглотнув слюну, положил трубку телефона.
— Да, и моих нет. — подтвердил он сухим голосом, тщательно скрывая растерянность. То, что творилось здесь, не поддавалось ни одному разумному объяснению. — Представь, если даже началась война и здесь применили химическое или бактериологическое оружие, — начал гость вслух раскладывать запутанный пазл с неизвестными фрагментами, — то, во-первых, людей нет, но и нет трупов. Правильно? — вопросительно воскликнул он, ожидая ответа компаньона.
— Да, правильно. Я никого не видел, — захлебываясь от переполнявших его чувств и эмоций, согласился друг.
— Ну вот. Я тоже не видел, — заверил рассказчик. — Во-вторых, даже если и все трупы каким-то образом так быстро вывезли, то химические или бактериологические остатки наверняка до сих пор находятся в воздухе, — очень логично, по мнению Василия, обрисовывал картину напарник. — Значит, мы с тобой тоже заражены. Но прошло столько времени, а ни у меня, ни у тебя никаких симптомов нет. Значит, что-то здесь не то. А что именно, хрен его знает, — завершил он свои умозаключения. Василий, ожидая другого, более разумного объяснения, на секунду впал в прострацию.