— Ну да, а чё, ходил, — горделиво ответил палач: бурлящий в жилах спирт полностью заглушил страх перед неоспоримо массивным соперником, заполнив тело драчливым бесстрашием. Обуреваемый эгоистичной злобой, тучный соперник выбросил вперед руку с твердым, как камень, кулаком. Молниеносный удар пришелся в правую челюсть, отбросив рыжеволосого человечка метра на два. После удара о землю из Анатолия стремглав выскочило бесстрашие, оставив в его щуплом и тщедушном теле пронизывающий страх. Он начал подниматься, когда понял, что грузная нога Бориса уже несется с невероятно высокой скоростью к его груди. Резкая, жгучая боль обожгла область удара, тело проехалось на пятой точке по неровной дороге и плюхнулось в неглубокую яму, залитую грязной водой. Борис медленно подошел к лежащему на земле карлику. Душегуб сжался в комок, закрывая сомкнутыми в локтях руками ноющие лицо и грудь в ожидании нового удара.
— Слышь ты, чё я тебе говорю, — победоносно и громко обратился к нему победитель. — Если я тебя еще раз здесь увижу, убью, ты понял меня, говнюк? — эти обрывистые и острые слова скорее говорили не о предупреждении, а вынесенном приговоре.
— Да, да, — сокрушенно промямлил побежденный.
Борис для доказательства своих серьезных намерений нанес еще один удар ногой, а вслед за этим, подготовив слюну, смачно выплюнул ее в лицо противника. Губы на полном мужском лице изобразили улыбку более смахивающую на жирную кривую линию.
Маленький, тщедушный человечек, лежащий навзничь на земле, молил об одном: чтобы как можно скорее закончился весь этот кошмар.
Ударов больше не последовало. Через несколько секунд чавкающие звуки, оставляемые мощными ботинками, донесли, что обидчик ушел, закончив наносить побои.
Палач, согнувшись, лежал на боку и, только услышав скрип дверей, решил осторожно приоткрыть глаза. Убедившись, что соперник скрылся в глубине дома, он потихоньку приподнялся. Тело ужасно ныло, словно его переехал дорожный каток. Свысока за всем происходившим здесь с неподдельным любопытством глазели висящие на деревянных столбах лампы освещения. Нечасто в их короткой, но яркой ночной жизни происходили подобные интригующие уличные представления. И только им, монотонно раскачивающимся под напором усилившегося осеннего ветра, представилась возможность проводить бредущего в глубину улицы невысокого человека.
Глава 6
Вторник двадцать пятого сентября выдался серым и ненастным, тучи то и дело бестолково сновали в разные стороны. Оля — красивая девочка с великолепными блестящими темно-коричневыми волосами, ниспадающими на хрупкие плечи, заточенные в вязаную светло бежевую кофту, и с большими серо-зелеными глазами на милом лице, сидела за столом в своей небольшой комнате, наполненной массой мягких игрушек, и читала книжку. Резкий звонок телефона, раздавшийся из коридора, заставил ее отложить книжку и взять трубку.
— Привет, это я, — раздался приятный голос молодого человека.
— Привет, Макс, как ты вовремя. — обрадовалась она, с трепетом сжимая телефонную трубку. — Ты не забыл, что завтра я жду тебя? Сначала мы посидим с родителями, а затем пойдем погуляем, — мило проворковала девушка.
— Ну, хорошо, — пообещал Макс. — Как ты себя чувствуешь? Как нога? А то в институте преподаватели уже волнуются, где это, мол, их самая прилежная ученица?
Еще с ранних лет родители воспитали в отпрыске неимоверную тягу к знаниям, переросшую в молодые годы в безумное желание стать лучшим инженером-экономистом на всем студенческом потоке. Шансы к осуществлению мечты студентки исправно подпитывали ее недюжинные трудолюбие и старание.
— Все хорошо, милый, не волнуйся, через пять-шесть дней меня выпишут, — игриво заверила Оля.
— Ну ладно, завтра в шесть вечера, целую, выздоравливай, — услышала она последние слова, вслед за которыми последовали отрывистые, короткие гудки.
На немного пухленьких девичьих щечках засиял румянец счастья. Единственное, за что она боялась, — это за ногу, которую сильно порезала на огороде, нечаянно упав на острие железных граблей. За неделю домашнего ареста по вине садового инструмента она так истосковалась по Максиму, что была готова, превозмогая боль, прогуляться рядом с ним, почувствовав в своей хрупкой руке теплую руку любимого. Дойдя до стола, она взяла небольшую рамку под цвет дерева, где на фотографии она была запечатлена вместе с Максом. Легким прикосновением губ она поцеловала изображение любимого человека и с волнением в глазах поставила рамку обратно. Открыла книжку в том месте, где находилась закладка, и с головой погрузилась в фантастический мир, наполненный космическими пиратами, затерянными звездами и отважными героями, придуманными писателем-фантастом.