— Да вставай же ты, — раздраженно произнес Василий, сорвав с друга одеяло. Холод, как верный и самый лучший будильник, вмиг пробудил сопротивляющегося сонного человека.
— Черт, ну и говнюк же ты. Я уже практически был на ней, — взорвался поднимавшийся с дивана вожак.
— На ком был? — заинтересовался щуплый мародер.
— Не знаю, но она была просто супер! — восхищенно описал увиденную во сне девушку Константин.
— У тебя только одни телки на уме. Надо думать о куда более интересных вещах, например, таких как банк.
— Да, как же ты чертовки прав, дружище, — согласился компаньон, торопливо одеваясь. Перед тем как отправиться на запланированное преступление, они позавтракали, приготовив тривиальный завтрак, состоящий из бутербродов с колбасой и стакана ароматного, душистого чая. Каждый из них думал о своем, вяло пережевывая пищу и глядя на очертания мертвого и молчаливого города сквозь квартирное окно. Ижевск был безлюден и мертв, словно брошенный где-то в глухой тайге умирающий поселок. Но с единственной разницей в том, что здесь до сих пор оставалось электричество и холодная вода. Не было газа, горячей воды, телевидения, радио, но, как бы странно это ни выглядело, осталось два блага цивилизации. После трапезы компаньоны дружно вышли из входных дверей девятиэтажки. Выла половина девятого утра. Небо представляло собой гигантскую баталию, где серый цвет противостоял напирающему голубому фону. Два живых человека в окружении застывших панельных великанов быстро зашагали в сторону центра города, который являл собой олицетворение власти и богатства. Юноши прошли не менее километра, пока не напоролись на кладбище сумок, портфелей, рюкзаков, дипломатов, ридикюлей, барсеток. Они были похожи на внезапно высыпавшие прыщи на лице широкой автомобильной дороги. Друзья вначале ошеломленно замерли. Это было похоже на всеобщий гипноз или страх, заставивший нескольких тысяч людей побросать вот так, без какой-либо видимой причины, свои вещи. Василий сладко замычал и остервенело набросился на самый близкий к нему детский рюкзак.
— Брось его, придурок. — зло огрызнулся вожак, выпнув рюкзак из рук подельника. Юноша удивленно и непонимающе поднял вверх глаза. — Ты че, совсем с катушек съехал? — прорычал Константин. — Ты представляешь, сколько времени уйдет, чтобы нам здесь все проверить? Дни, а может, недели, болван. Мы сюда не за этим пришли, чтобы фломастеры да женские трусы брать. На хера нам это все, если мы сможем в банке взять столько денег, сколько нам надо, — неистово бушевал он. Компаньон состроил виноватую мину. Он конечно понимал, что, действительно, кладовые банка содержат в себе несметные сокровища, но, в любом случае пара лишних сумок или портфелей не помешают.
— Пошли, черт тебя дери, — приказал предводитель. Василий беспрекословно подчинился и огорченно побрел следом, водя потухшим взором по сторонам, где так близко и совсем доступно лежали кем-то брошенные пожитки. Пройдя гигантское кладбище вещей, грабители уперлись в автомобильную пробку. Она поражала своими размерами. Казалось, что весь автопарк Ижевска оказался заперт здесь.
— Ух ты, смотри, даже ключи есть! — призвал к себе Константина щуплый юноша. В замке зажигания серой «десятки» были вставлены ключи.
— Не только здесь, — ответил друг, открыв перламутровую дверь «Пежо». По итогам небольшой разведки им удалось выяснить, что практически у всех машин ключи были вставлены в замок зажигания.
— Давай погоняем, — улыбнулся желтыми зубами Василий. — Я никогда на таких тачках не ездил. Константину и самому не терпелось завести одну из дорогих иномарок. Страсть к женщинам и машинам у него была патологическая.
— Давай! — выпулил вожак, метнувшись к темному, лупоглазому «Мерседесу». Из автомобильной пробки синхронно выехали «Мерседес» и белый «Ниссан». — Ну че, наперегонки! — воскликнул он, поравнявшись с японским автомобилем.
— Отлично, я тебя вмиг уделаю! — не оставляя противнику ни малейшего шанса на победу, прохрипел Василий, с силой утопив педаль газа в пол. Обе машины, издав пронзительный низкий плач, резко сорвались с места, оставив после себя темные полоски сгоревших шин. Они шустро понеслись вперед, агрессивно врезаясь в поле брошенных вещей. Сумки, барсетки, дипломаты, подобно пулям, выскакивали из-под сумасшедше вращающихся колес легковых автомобилей. Противники расплывались в восхищенной улыбке, выжимая всю мощь и неистовый напор из иномарок. Соревнующиеся машины оставили после себя две чистые и ровные полосы на асфальте. Но у «Ниссана» она оказалась куда длиннее, чем у «Мерседеса». Низко прижатый к земле «немец» через пару сотен метров под стальным брюхом собрал целый ворох вещей, разбросанных по дороге. Это заставило Константина отказаться от дальнейшего участия в гонке.