— Так это старое правило, — безмятежно пожала она плечом, вновь заставив мои брови путешествовать по лбу вверх.
— Да?! — переспросил с искренним изумлением. — А какое же новое?
— Все за всех, и против людей, — нахмурившись сказала она, чуть склонив голову набок, словно не понимала, как я могу не знать такой простой истины.
Но тут же тряхнула головой и вновь предстала передо мной улыбающимся ребенком. Села рядом и приподняла мои волосы, как бы рассматривая на просвет, только в камере не было света.
— Какие темные! Красивый цвет! Только они такие жесткие! — продолжала лиса описывать мне меня же.
— Ты что же, совсем меня не боишься? — я старался не шевелиться, получая истинное удовольствие от касания маленьких и таких горячих рук.
— А должна? — она на мгновение отвлеклась от обнюхивания моих волос, чтобы заглянуть в лицо.
— Я голоден, это может плохо кончиться! — спокойно пояснил ей куда-то в район живота: лиса стала на коленки, на кровати и судя по движениям и звукам, обнюхивала мою макушку.
— Тебя не кормят? — свесила она голову, посмотрев мне в лицо сверху вниз.
— Кормят, но мало. Слишком большой расход энергии, — ухмыльнулся криво, глядя в два желтых огонька лисьих глаз.
— А ты, правда, пьешь кровь? — с искренним любопытством всмотрелась Янка мне в глаза, усаживаясь на моих же коленях. — Там твердо, я на тебе посижу, ладненько?
Это меня окончательно обезоружило. Какая наивность и невинность. Или все же глупость? Мысль-догадка ударила током. Я ведь совсем не знаю, сколько прошло времени. Возможно, эта малышка ни разу не подвергалась опасности от кого-то помимо людей. Возможно, даже вампиры в рыжей маленькой головке не настолько страшны, как обитатели института.
— Правда! — утвердительно кивнул я и на первый, и на второй вопрос, обхватывая девушку руками, тем более что она обвила мою шею, не дожидаясь разрешения.
— Тогда на, возьми! — резко отпустив меня, Янка закатала один рукав, подсунув тонкое запястье под нос.
От удивления смог только издать странный звук, что-то среднее между выдохом и хрипом. Голос окончательно подвел, отказавшись повиноваться.
— С ума сошла? Убери сейчас же! — попытался оттолкнуть эту… маленькую и глупую девочку.
— Почему? Или тебе шея нужна? — осененная новой идеей просияла лиса и оттянула ворот, постаравшись как можно ниже опустить ошейник.
Похоже, я был прав, и опасность такого предложения попросту не доходила до ее сознания, привыкшего, что «все за всех».
— Стой, погоди, лисенок! Мне ничего не надо! Я не буду пить тебя! — попытался достучаться до слишком быстрой для измученного вампирьего разума девушки.
— Почему? Ты не ешь оборотней? — снова вгляделась Янка мне в лицо.
— Я вообще никого не ем! — развеселился я, несмотря на то, что после ее предложения стало очень плохо, организм-то не обманешь. — А твою не буду пить, потому что боюсь перестараться, мне слишком мало пищи давали.
— Глупости! Я тебе верю!
И по лицу лисы я понял — эта девушка действительно доверяет. Абсолютно незнакомому, голодному вампиру, сидящему в одиночной камере, к которому явилась из любопытства.
— Так что тебе давать, руку или шею? — захлопала Янка ресницами.
В моем мозгу поселилась назойливая мысль: что если это подстава, подсадная «утка» на которую хотят поймать одного глупого вампира? — и сам себе же отвечал, — а какая, собственно, разница?
— Давай руку, так будет вернее не перестараться, — решился, наконец-то.
И лиса, не задумываясь, протянула запястье, вновь поднося жилы под самый нос. Глядя ей в глаза, медленно припал к такой долгожданной пище, отметив чуть дернувшийся носик в момент укуса и до последнего ожидая подвоха. Не дождался.
Обжигающе горячая, полная энергии кровь, попав внутрь, придала сил, поднимая настроение и избавляя от боли. Всего пара глотков, но, черт побери, живая, она заменила полный пузырь лабораторной, мертвой крови.
— Спасибо, лисенок! — произнес, зализывая ранки на тонком предплечье.
— Они так быстрее заживут? — любопытно следила Янка за моим действием.
— Да, даже следа не останется! — благодарно улыбнулся я.
— Здорово! А сядь ближе к стене!
Нет, такая непосредственность, такая скорость мыслей мне недоступна. Ощущал себя древним стариком, рядом с разошедшейся внучкой. Пока осмысливал одно заявление лисы, она умудрялась поставить меня в тупик другим.
— Зачем? — спросил, не сумев разобрать причины такой просьбы.
— Так будет удобнее! — удивленно протянула Янка. Похоже, разность восприятия ощущал не только я.