— Раз у меня здесь остались только понятливые, то я тоже пойду вам навстречу. Поставленные суммы Сереженька и я отзовем, а с другими расплатишься, как и полагается, уяснил? — ласково спросил советник. — Для тебя это тоже будет уроком.
На лице мужчины вдруг промелькнуло мимолетное облегчение, и тот также безмолвно и с дикой скоростью закивал.
— Но, — внезапно продолжил свою речь Потёмкин, слегка нахмурившись, — если принять к сведению всё то, что вы, подлецы, замыслили против талантливого парня, меня всё это сильно огорчило. Мальчишка старается, из кожи вон лезет, а вы вот так запросто к нему убийц после победы засылаете. Забродила что-то ваша хвалённая дворянская гордость. Ох забродила! Некрасиво это, — скривился светлый князь.
— Выплачу… выплачу призовые в двукратном размере, ваша светлость… — запинаясь прохрипел панически Аркадий, выпучив глаза. — Пальцем не тронем, ваше высокопревосходительство.
— Вот, молодец! Можешь же, когда хочешь, — ухмыльнулся удовлетворенно советник, с кряхтением поднимаясь со стула и делая пару шагов в сторону выхода вместе с Решетниковым. Но затем старик остановился и медленно обернулся к двум испуганным изваяниям. — Надеюсь, что делать дальше вам и что делать с Маратушкой, объяснять не нужно?
— Всё… всё исполним, как и полагается, — кивнул отрывисто Грановский. — Не переживайте.
— Вот и молодцы, — подмигнул обоим светлый князь и, сделав несколько шагов к дверям, вместе с Решетниковым растворился в кромешной тьме.
Как бы то ни было, но аренарий «Ветвь» я покидал в приподнятом настроении. Ведь для меня всё складывалось как нельзя лучше. От этого кровавого пиршества я получил лишь массу удовольствия и несколько ценных наград. И сейчас, стоя на стоянке и вглядываясь в вечерний закат, я говорю не об этой посеребренной бутафории, а немного об ином.
Мне удалось каким-то чудом пробудиться как духовному воителю, что являлось самым жирным плюсом.
Завести несколько хороших, а главное нужных знакомств, для своего дальнейшего продвижения по статусной лестнице. К примеру, тот же Тулаев, который в скором времени будет мне обязан, потому как моя нынешняя идея будет связана с ним.
И самое главное, теперь я солидно богат. Призовые в размере четырех миллионов за звание андабата среди витязей и один миллион среди не ограненных. А если учесть еще и свои три миллиона, что поставили ребята на мою победу… В ближайшие дни, с учетом всего мне должны будут выплатить порядка семидесяти миллионов. И на часть этих денег у меня уже имеются планы.
Например, как покупка снаряжения мне и моим варталам. Да и другие личные нужды теперь проявились и их необходимо удовлетворить. К тому же не забывать о Лизе и Рите. Ведь здесь настолько близких людей у меня кроме них никого нет.
Что касательно угроз Ветвицкого и моей смерти, то это не более чем пустой звук. Как любит говорить Ваня: «Напугал ежа голой жопой». К тому же на многие мысли и размышления меня подтолкнули приглядывающие за мной жандармы. Да и если взять врасчет обе наши беседы с Решетниковым и парнями, то пух и перья полетят уже сегодня к ночи или завтрашнему утру. Ведь не зря он просил меня выиграть этот аренарий для слабаков. Теперь, скажем так, свою часть сделки я выполнил, и дело остаётся за ним. И так уж вышло, что в Мерраввине я вдоволь наобщался с дознавателями. Здесь тоже приходится, а действуют они сразу и без промедления. Что там, что здесь.
Да и два хитрожопых жандарма, которые прямо сейчас находятся неподалеку, навевают на особые мысли. Так что нападения можно покамест не боятся. Мой реанорский зад мне намылили знатно эти маги-убийцы, но в остальном всё прошло идеально.
Как мне кажется, дело тут касается не только одного Ветвицкого, но и еще кого-то, но сдаётся мне, завтра многих будут ждать занятные новости.
А через мгновение, меня уже кто-то и протяжно и с радостью в голосе окликнул:
— Зеантаааааар, — радостно вопила язва, бегом передвигаясь по парковке, на ходу снимая туфли на высоком каблуке, а за ней по пятам бежал и Слава.
Но, увы, в своём забеге она проиграла своему брату, силы были неравны. Тот почти через пару секунд оказался подле меня первым и, притормозив рядом с широкой улыбкой на губах, крепко приобнял за плечи, а от переизбытка чувств и эмоций смог лишь выдать:
— Ну ты и дал, дружище! Поздравляю! Устроил кровавую баню! Напугал нас до чёртиков!
— Мы вообще-то беспокоились за тебя, — мурлыкнула довольно Мария с лёгкой одышкой, одарив меня сладким поцелуем в щеку и обняла, взяв в охапку с правого бока. — Особенно когда эта шайка захотела тебя убить, — а затем тщательнее ко мне принюхалась. — А почему от тебя несет… хм… ржавчиной?